Тени в лабиринте

— Ладно, — несколько успокоившись, продолжил Голиков, — в конце концов, степень вашей вины определит суд. Этот вопрос не по моей части. Я мог бы напомнить вам, что чистосердечное признание смягчает меру наказания, но это вы наверняка и без меня знаете. А пока ваш приход не свидетельствует в вашу пользу. — Майор поднял и повесил трубку зазвонившего телефона. — И вы ошибаетесь, считая, что я отношусь к вам предвзято. Но как прикажете к вам относиться, если вместо того, чтобы помочь следствию, вы пытаетесь направить его по ложному пути? Во всяком случае, у меня создается такое впечатление.

— Я хочу помочь, — неуверенно возразил Кормилин, — но ведь вы не верите ни одному моему слову.

— Ох, нелегко мне с вами, Иван Трофимович, нелегко, — нагнувшись, Голиков отключил телефон. — Ну хорошо, давайте еще раз вместе попробуем восстановить события.

— Давайте попробуем, — вяло согласился Кормилин.

— Начнем сначала. Некий Григорий предложил вам по невысокой цене партию ондатровых шкурок, которую вы, не мудрствуя лукаво, перепродали вашему карточному партнеру и, по совместительству, заведующему ателье № 3 Эльякову. Правильно?

— Да, — кивнул Кормилин. — Меня тогда еще поразило, что на шкурках стоит клеймо зверосовхоза «Прогресс», но Григорий сказал, чтобы я не брал лишнего в голову.

— Когда состоялось ваше знакомство?

Замдиректора фабрики наморщил лоб.

— Около четырех лет назад.

— И все это время между вами существовала односторонняя связь? Вас устраивало такое положение?

Иван Трофимович подавленно промолчал.

— Каким образом к вам попадал товар?

— Он звонил по телефону, а затем привозил шкурки ко мне домой.

— У него есть личная машина?

— Не знаю. Хотя подождите. Однажды, когда Григорий позвонил, у меня в гостях находилась женщина. Я не хотел, чтобы она присутствовала при встрече, поэтому вышел на улицу и ждал его возле дома.

Внезапно Кормилин побледнел и схватился рукой за грудь, лицо его исказилось от ужаса.

— Вспомнил, — бескровными губами прошептал он, — теперь я вспомнил. Это был тот таксист.

Голиков недоуменно посмотрел на Кормилина.

— В чем дело, Иван Трофимович? Вам плохо? О каком таксисте вы говорите?

— Сегодня утром меня хотели убить, — отрешенно произнес Кормилин.

Это заявление озадачило майора. Быстро сопоставив поведение Кормилина с показаниями его соседки и результатом осмотра квартиры, свидетельствующем о поспешном бегстве хозяина, Голиков вдруг понял, что последние слова Кормилина — не актерская импровизация и не заранее подготовленный ход. Замдиректора фабрики действительно был чем-то смертельно напуган.

— Иван Трофимович, — негромко сказал майор, — успокойтесь и расскажите по порядку обо всем, что сегодня с вами произошло.

— Этой ночью я долго не мог уснуть, — словно очнувшись от своих мыслей, начал Кормилин. — Я уже знал, что Эльяков у вас, и не строил в отношении себя никаких иллюзий. Это, с одной стороны, меня угнетало, но в глубине души я понимал, что виноват сам. Ну чего мне не хватало? Хорошая должность, изолированная квартира, зарплата тоже не у каждого такая. С семьей, правда, не сложилось, но, опять же, винить в этом некого — все боялся лишиться пресловутой свободы. Вы знаете — жалко улыбнулся Кормилин, — страшно, когда в сорок пять лет начинаешь понимать, что жизнь прожита впустую.

Иван Трофимович ненадолго задумался. Голиков не мешал ему, по опыту зная, что в такие минуты нужно дать возможность человеку высказаться, выплеснуть накопившуюся боль.

— Утром я вышел из дому в жутком состоянии, — продолжил Кормилин. — На сердце давил непомерный груз вины, а тут еще ваша повестка… Дойдя до перекрестка, я подождал, пока зажжется зеленый свет, хотя машин поблизости не было. Не знаю, что заставило меня обернуться на полдороги, может, инстинктивно почувствовал опасность. Прямо на меня на огромной скорости неслось такси. — Кормилин вздрогнул и негнущимися пальцами вытащил из кармана помятый платок. — Все произошло в какие-то доли секунды. Я остановился, как вкопанный. Буквально в метре от меня машина резко отклонилась влево и промчалась мимо. Лицо водителя было диким, бессмысленным. Мне показалось, что раньше я где-то видел этого человека. И только сейчас я вспомнил — он сидел за рулем, когда Григорий привозил товар. Теперь мне совершенно ясно — меня хотели уничтожить физически, раздавить, как…

Волнение помешало Кормилину закончить фразу. Смутная догадка зародилась в голове Голикова.

— Номер машины вы не заметили? — подавшись вперед, спросил он.

Иван Трофимович отрицательно покачал головой.

Достав несколько фотографий, майор начал не спеша раскладывать их на столе.

— Посмотрите внимательно, нет ли здесь…

— Вот он! — Кормилин схватил фотографию Границкого, приблизил к лицу и впился долгим взглядом.

— Вы не ошибаетесь?

— Ошибаюсь? Да я его на всю жизнь запомнил.

Иван Трофимович медленно, словно не желая расставаться с фотографией, положил ее на место. Вдруг его рука на мгновенье замерла в воздухе. Враждебно взглянув на Голикова, он хрипло произнес:

— Так вам все известно… Зачем же вы морочите мне голову своими расспросами?