Тени в лабиринте

«Черт возьми! — подумал Голиков — совершенно новый мотив! А почему Моисеев должен был везти с собой какой-то завернутый в материю предмет? Этот предмет мог появиться в машине после того, как она остановилась за поворотом на Каморный. Другое дело — откуда появиться?.. Так… «потерянные» полтора часа, пот на одежде Моисеева, свидетельствующий о проделанной работе… — сжав кулаки, майор невидящим взглядом уставился в потолок. — Теперь я, кажется, знаю, как опередить преступника, вернуть безликой тени телесную оболочку. Существует место, к которому он вернется, если есть за чем возвращаться. А там мы…»

Посторонний звук прервал размышления Голикова. Нет, звукоизоляция не подвела — тривиально звонил телефон.

— Товарищ майор, тут к вам мужчина просится, — дежуривший на входе старший сержант чуть замешкался. — Он предъявил паспорт… минутку… Кормилин Иван Трофимович.

— Кто?!

Вероятно, интонация Голикова была настолько необычна, что дежурный, смущенно откашлявшись, повторил:

— Иван Трофимович Кормилин. Пропустить?

Глава четвертая

Вопреки всем логическим доводам на пороге кабинета в нерешительности стоял Кормилин. В первую минуту Голиков даже не узнал Ивана Трофимовича — куда-то пропал внешний лоск, исчезла уверенность и респектабельность знающего себе цену человека.

— Проходите, садитесь.

— Да-да, спасибо, — торопливо пробормотал Кормилин.

Замдиректора фабрики неловко присел на стул, поставил на пол сумку и отвел в сторону глаза. Вид у него был жалкий, несмотря на добротное ратиновое пальто и пушистую ондатровую шапку.

— Шапку можете снять, — подсказал майор. — Или вы ее демонстрируете как образец внеплановой продукции ателье номер три?

Покраснев, Кормилин сорвал с головы шапку. Похоже, он не заметил сарказма в словах Голикова.

— Извините, я так растерян, что забыл об элементарных правилах приличия.

— Полноте, Иван Трофимович, бог с ними, со всеми этими светскими условностями. — Майору никак не удавалось отделаться от напускного иронического тона, которым он пытался скрыть изумление, вызванное неожиданным появлением Кормилина. — Лучше скажите, почему вы утром не явились?

Кормилин тяжело вздохнул.

— Вы можете мне не поверить, но я сильно испугался.

— Так испугались, что заставили полдня себя ждать? Или у вас были основания бояться встречи со мной?

Не отреагировав на последнюю реплику, Кормилин продолжил:

— Я кругом запутался и поломал себе жизнь.

«Еще один кающийся грешник, — подумал майор. — Только раскаяние почему-то всегда приходит с запозданием».

— Гражданин Кормилин, если вы действительно хотите, чтобы я поверил в искренность ваших слов, рассказывайте все без утайки.

Вздрогнув при слове «гражданин», замдиректора фабрики опустил голову.

— Даже не знаю, с чего начать…

— Это уж вам виднее, Иван Трофимович. Или вы предпочитаете отвечать на мои вопросы?

— Я готов честно ответить на все ваши вопросы, хотя слово «честно» в моих устах, наверно, режет слух.

Пристально глядя в глаза Кормилину, Голиков резко произнес:

— В таком случае, скажите, где в настоящее время находится Семен Астафьевич Борохович?

На лице Кормилина не отразилось никаких эмоций.

— Мне совершенно не знакомо это имя.

— Ну хорошо. Тогда давайте поговорим о вашем знакомом Викторе Юрьевиче Ферезяеве. Между прочим, а где он сейчас, вы тоже не знаете?

— А с какой стати я должен знать, где находится Ферезяев? — удивился Кормилин. — Наверно, там, где ему и положено быть — в зверосовхозе.

Поведение Кормилина поразило майора.

— Плохо же вы осведомлены о своем знакомом, Иван Трофимович, — протянул он.

— Да какой он мне знакомый! Уверяю вас, я Ферезяева в глаза никогда не видел. Только по подписи на документах и знаю о его существовании.

— Конечно, конечно, — в тоне Голикова вновь прозвучала ирония. — К чему вам личные контакты? Ведь это излишний риск. В качестве поставщика левого сырья можно использовать мелкую сошку, скажем, того же Моисеева. Верно?

Лоб Кормилина покрылся испариной.

— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. Я никогда не занимался организацией левых поставок.

— Тогда объясните, каким образом вы с Ферезяевым оказались в одной цепочке расхитителей, причем среди главных действующих лиц. Что-то вы не договариваете, Иван Трофимович, а это сейчас уже не в вашу пользу.

Замдиректора фабрики возмущенно привстал со стула.

— Ну, знаете ли, это… Мне безразлично, на какую ступень пьедестала вы меня возвели в своей «табели о рангах». Скажу лишь одно: функция моя была проста до примитива — взять шкурки по одной цене, отдать — по другой, а разницу положить в карман. Презренная мелкая спекуляция, и ничего более.

— И для этого вы пришли? — майор выжидательно посмотрел на Кормилина. — Значит, ваши слова можно расценивать как признание своей вины, а сам приход — как явку с повинной?

Иван Трофимович безвольно махнул рукой.

— Расценивайте, как хотите. Мне все равно.

«Либо я плохой психолог, либо Кормилин — великий актер, — подумал Голиков. — Либо есть какая-то третья истина…»

— Иван Трофимович, расскажите более подробно, с чего началось ваше падение, — чуть помедлив, мягко произнес майор.