Тени войны

Лело по-прежнему не трогался с места, поэтому к нему подошел раб и, взяв за одежду, потащил на середину круга. Он поставил Лело рядом с Морисом, зачем-то похлопал его по плечу и по животу и наконец отошел.

Видя, что приготовления закончены, нарвад махнул рукой, и двое рабов повели буйвола по кругу.

Солдаты с неподдельным интересом разглядывали животное, как будто видели его впервые. Тут же они обсуждали решение Аххи и заключали пари: узнает ли буйвол злодея и если узнает, то кто им окажется?

Все войско гудело, как пчелиный рой. Но вот наконец белый красавец, направляемый рабами, двинулся к двоим испытуемым, стоявшим в центре большого круга. Разговоры стихли. Ахха и его свита, смешавшись с солдатами, наблюдали за происходящим из общего строя.

Первым по ходу стоял пленник. Животное остановилось и уставилось ему в глаза. Морису показалось, что в этой коровьей голове зреет какое-то страшное решение, и он весь напрягся. В наступившей тишине слышен был стрекот кузнечиков и далекие крики птиц.

Буйвол покачал рогами: «Что, брат, дрейфишь?» — и, повинуясь понуканию погонщиков, направился к Лело. До него оставалась пара шагов, когда белый гигант шумно потянул носом и, оттолкнувшись задними ногами, ударил рогами в источник этого невыносимого запаха.

Лело, отлетев от чудовищного удара на несколько метров, пытался подняться. Он кричал что-то нечленораздельное, но вопли толпы заглушили его оправдания. Еще через минуту все было кончено. Солдаты разошлись, а на траве остался лежать труп Лело.

35

До Тротиума оставалось уже всего ничего. Войско шло по густонаселенной местности, и навстречу солдатам все чаще попадались богатые повозки и пешие путники. Простые люди обходили императорское войско стороной, глядя на него с безопасного расстояния. Народ боялся грабежей, которыми часто грешили императорские солдаты.

При подходе к столице воины надели начищенные доспехи и сели на своих буйволов. Обычай требовал, чтобы войско являлось народу и императору во всей красе.

А перед главными воротами города уже вовсю готовились встречать победителей. На арбах были привезены огромные глиняные сосуды с бесплатным зе из погребов самого императора. Тут же выстраивались очереди жаждущих, нетерпеливо ожидавших начала раздачи. Продолжали подъезжать разрисованные фургоны горожан, которые везли к месту торжества сочные фрукты, сладкий тростник, жирных полосатых крыс и свежие лепешки. Все это раскладывалось прямо на траве и вскоре пестрым ковром покрыло пространство возле дороги.

Росла и толпа зевак. Те, кому не на что было купить угощение, пришли поглазеть на своего императора, потому что Тро нечасто показывался на людях. Пользуясь праздничной суматохой, среди толпы шныряли воры и вытаскивали кошельки у захмелевших горожан.

Дармовое питье из императорских запасов уже ударило в головы наиболее патриотично настроенной части собравшихся. Какой-то толстый горожанин, взобравшись на повозку, не обращая внимания на протестующие вопли ее владелицы, начал выкрикивать лозунги, прославляющие императорский дом. Толпа мгновенно завелась и превратилась в прыгающую и орущую массу людей с выпученными глазами. На повозку-трибуну влез еще один патриот и полез брататься с первым. Заключив друг друга в объятия, единомышленники залились счастливыми слезами.

Неожиданное продолжение спектакля предложила владелица повозки. С яростью, достойной дикой свиньи, немолодая грузная женщина подпрыгнула, как резиновый мяч, и вцепилась в одежду обоих единомышленников. Те качнулись раз, другой и, сметая все на своем пути, повалились на расставленные торговцами товары.

Толпа резко активизировалась, несколько добровольцев принялись самозабвенно лупцевать виновницу. В свою очередь, ее коллеги-торговцы, обиженные порчей товара, принялись дубасить пьяных патриотов. Народ моментально разделился на два враждебных лагеря, началась массовая драка.

Граждане бились ожесточенно и, радуясь предоставившейся возможности выбить ближнему глаз, в средствах не стеснялись. Немногочисленные стражники тщетно пытались навести порядок. Очаг драки разрастался, как дизентерия, и спустя пару минут втянутыми в баталию оказались даже двое слепых нищих. Они уверенно работали своими длинными и увесистыми клюками, стараясь отомстить зрячим за свою неполноценность.

Бум-бум-бум, — загрохотало над побоищем. Железные барабаны извещали о приближении императора.

Безобразие сразу прекратилось само собой. Вывалянные в грязи подданные, будто застигнутые врасплох восходом Бонакуса, с восторгом взирали на приближавшуюся процессию с носилками императора.

По обе стороны от носилок неприступным частоколом следовала охрана. В короткорукавных кольчугах из железных бляшек, ходивших в империи монетой, охрана была похожа на стаю откормленных карасей. Шлемы на головах охранников, изготовленные из голов морских змей, выглядели устрашающе. Один их вид заставлял горожан держаться на почтительном расстоянии.