Тени забытых болот

Саня сидел перед столом старшего и глядел на присутствующих с каким-то деланым безразличием и даже усмешкой. Словесный потрет, данный ранее пойманными налетчиками, совпал: это был худой и костлявый мужчина лет сорока. Грязные светлые волосы, которых давненько не касались ножницы парикмахера, после сегодняшней заварушки торчали во все стороны. Внешне он был спокоен, но Василий ощущал, что бандиту не по себе — пальцы изредка подрагивали, да взгляд нет-нет да бегал.

— Ну-с, начнем. — Шишкин посмотрел на главаря. — Я капитан милиции Шишкин. Это мои коллеги. Майор Коновалов и капитан Рябцев. А вас как звать-величать, голубчик?

— Да вы и так знаете, — хмыкнул задержанный.

— Знаю, Саня. А ты представься по всей форме, как полагается.

— Ну, если по всей форме, то Никитченко Александр Михайлович.

— Кем раньше был? До того, как здесь банду сколотил.

— Да много кем.

— А поточнее?

— Поточнее… До войны шофером в тресте работал.

— Не судим?

— Бог миловал.

— Тогда с почином. А во время войны?

— На фронте был.

— Где, в какой части?

Саня назвал ему номер части и расположение. Старший опергруппы записал.

— Теперь, Саня, расскажи, как ты тут, под Липенем оказался.

— Попутным ветром занесло.

— Ух ты. И что, другого занятия не нашлось?

Главарь развел руками.

— Так получилось.

— Ну, еще бы, — не удержался от реплики Коновалов. — Куда еще дезертиру податься, как не в банду.

Честно говоря, он не был до конца уверен, что Саня сбежал из действующей армии. Но он угадал — от слов майора задержанный дернулся, как будто его обожгло.

— Откуда знаете? — выдавил он.

— Да мы, Саня, немало повидали таких, как ты, — ответил Рябцев. — Так что тут ничего сложного, чтобы беглеца распознать.

— Давно сбежал? — спросил Шишкин.

— В прошлом году. — Саня вздохнул. — Я и еще с десяток солдат в окружение попали. Вышли только я да еще один парнишка. Решили к своим пробиться, да оказались на оккупированной территории. И тут патруль немецкий. Ну, мы и дали деру. А дело ночью было. Я бежал, пока силы не кончились. Да вот только парня того в темноте потерял. Не знаю, что с ним стало, да и живой ли он. В общем, плутал по лесам, пока не вышел сюда, под Липень. А здесь наткнулся на парочку таких же шалопаев.

— И сколотил банду, — закончил старший.

Саня кивнул. Рябцев и Коновалов переглянулись. Рассказ задержанного вроде бы выглядел складно, но не вызывал доверия. Капитан милиции, похоже, разделял сомнения офицеров. Вслух, правда, он этого говорить не стал, лишь спросил:

— Сколько дел провернули?

— Не считал.

— Значит, много?

— Да не сказал бы, что очень. Тут, товарищ капитан, лотерея: сегодня густо, завтра — пусто.

— Ты прав, Саня. А награбленное кому сдавали?

— Местным продавали.

Вот это уже была явная ложь. По крайней мере, по двум последним случаям.

— А как узнавали, у кого что можно взять?

— Ну, это просто. На рынке потолкайся денек-другой — узнаешь все, что надо.

— Ах, как все просто. — Шишкин откинулся на стуле. — Теперь буду знать, что делать, если из милиции выгонят. Кстати, Саня, знаешь, что тебе светит за все твои подвиги?

Главарь усмехнулся, но ничего не ответил. Офицеры не сомневались, что он это знает не хуже их.

— С Паном давно знаком? — спросил Василий.

— С каким Паном? — наигранно удивился задержанный.

— Ай-яй-яй, Саня, — покачал головой старший. — Вот вроде бы умный мужик, а строишь из себя дурака. Пану вы сдавали награбленные вещички. Я тебе даже больше скажу: именно этот фрукт вас и наводил на тех, кого ограбить можно. И на барыгу Золотника навел, и на Пинчука, который подпольное казино держал. И на других тоже. Ведь так?

— Вы, товарищ капитан, наверное, что-то путаете. Не знаю я никакого Пана и никогда не знал. А про вещички я уже сказал: мы их сдавали местным барыгам. Ну, бывало, обычным гражданам продавали, кто при деньгах был. И не я, а ребята. А уж они точно не встречали никакого Пана. Иначе я бы знал. Они ведь мне обо всем докладывали.

— Неужели?

— Богом клянусь!

— Ну, если клянешься… — Капитан потянулся. — А знаешь, Саня, пожалуй, я тебя отпущу.

— Что? — переспросил задержанный и удивленно уставился на Шишкина.

Примерно такая же реакция была у Коновалова с Рябцевым. Они вытаращились на старшего опергруппы. Но лицо Шишкина было абсолютно серьезным.

— Да-да, ты не ослышался. Отпущу, — повторил старший. — По факту-то крови на тебе нет. Руки твои, как ты сказал, ребята пачкали. А на тебе только руководство бандой. Да и когда мы вас брали, ты сдался добровольно. Так что выдам тебе подписку о невыезде, и гуляй на здоровье.

— И в чем подвох? — недоверчиво поинтересовался главарь.

— Ни в чем. Я же говорю, на тебя ничего нет. А на ребятишек твоих есть. Поэтому они здесь останутся. А ты свободен… Вася, дай мне бланк, — обернулся Шишкин к Рябцеву. — Подпишу ему пропуск.

Вот теперь Василий почуял подвох. Не просто так капитан затеял этот разговор и про подписку, и про то, что хочет отпустить Саню. Он потянулся к папке с бланками, лежавшей на столе, за которым сидел Максим.