Тени забытых болот

— Кажись, поймали гуся, — заметил он.

— Поймали, — согласился Коновалов и признался: — Я больше боюсь, как бы он не дал деру.

— Не даст, — уверенно сказал оперативник. — Сцапаем. А нет, так положим за сопротивление при задержании. Туда этому гаду фашистскому и дорога, — с неожиданной злостью добавил он.

Худшие опасения Николая не оправдались. Пан попыток улизнуть по дороге не делал, хоть майор и заметил, как он нервно озирается по сторонам. Постовой милиционер довел всю компанию до управления, после чего они скрылись за дверями. Борис и майор остановились перед входом, чтобы покурить.

— Боря, ты не мог бы сделать одну очень важную вещь? — обратился к нему Коновалов.

— Смотря какую, — пожал плечами оперативник.

— Ничего сложного. Сейчас Шишкин наверняка будет допрашивать Пана. Мы с Васей тоже там будем. Можешь постоять под дверью, послушать, а когда я скажу, что пойду оформлю дело, заглянешь и позовешь Пана по имени.

На вечно суровом лице Бориса промелькнуло нечто похожее на улыбку.

— Прямо шпионские страсти, — заметил он. — Ладно, мне не сложно. Напомни-ка, как его зовут? Герман Андреевич?

— Александрович.

— Не боись, Коля. Сделаю.

— Спасибо, Боря, — улыбнулся майор.

Рябцев сидел на месте, когда Коновалов вошел в кабинет.

— Заловили, — не спросил, а констатировал он.

— Заловили, Вася. — Николай опустился на стул и положил на стол пачку чая. — Вот, купил по случаю. Потом заварим.

— Как только с Паном закончим… Его только что привели.

— Сходим? — Майор кивнул в сторону шишкинского кабинета.

— А давай.

В коридоре они столкнулись с Алексеем, который вел под локоть Жмыха. Офицеры остановились.

— Молодец, Женя, — улыбнулся Коновалов. — Чисто сработал. Ровно так, как надо.

— А, — самодовольно усмехнулся карманник и махнул рукой. — Дурное дело — нехитрое.

— Женя, мой тебе совет: бросай к черту карманы щипать и иди в театральный. А то ты такую сцену на рынке устроил, что любо-дорого смотреть.

— Да кому я там нужен? — Жмых улыбнулся. — Мне и тут неплохо.

— Ладно, мужики, я его отведу, — сказал Алексей.

— Только выпустить не забудьте, — напомнил Женька.

— Выпущу, выпущу. Но позже.

Оперативник увел карманника, а офицеры зашли в кабинет к Шишкину. Тот сидел за столом, не сняв свой конспиративный костюмчик. Перед ним сидел Пан. Мужчина смерил презрительным взглядом вошедших. Если он их узнал, то ничем этого не показал.

— Заходите, товарищи, — сказал старший опергруппы. — Мы тут как раз разбираемся с рыночной кражей. Вот этот гражданин, — он кивком указал на Новикова, — потерпевший.

— А по вам и не скажешь, что вы тут начальник, — процедил Пан.

— Ну, внешность, знаете ли, обманчива, — пожал плечами капитан. — Так как, вы сказали, вас зовут?

— Мартыненко Степан Иванович.

— Документы при себе?

Новиков полез во внутренний карман пиджака, достал паспорт и бросил его на стол Шишкину. Николай явно чувствовал, что тот напряжен. Оно и понятно: фашист, немец, живущий под чужой личиной, за которым тянется хвост разных преступлений еще со времени оккупации. Для него визит в милицию, неважно, по своей воле или нет, мог обернуться чем угодно.

— Что же вы, Степан Иванович, так раздражаетесь? — наигранно удивился старший. — Вас же обокрасть хотели, а у вас такой вид, будто мы не этого мальца, а вас с поличным поймали.

— У меня работа и свои дела, — со злостью бросил Пан. — Охота мне из-за всяких мелких уголовников у вас тут торчать и время терять.

— Что поделать, приходится, — развел руками капитан. — Мы — милиция, стоим на страже закона, чтобы всякие, как вы выразились, мелкие уголовники честным людям жизнь не портили. А вы, кстати, паспорт всегда с собой носите?

— Всегда.

— Разумно. А кем вы работаете?

— В доме собраний. Ответственный по технической части.

— Занавес на сцену опускаете? — не удержался от ремарки Рябцев.

Заносчивость и высокомерие Пана сначала его позабавили, но теперь стали раздражать. У Василия мелькнула мысль, что и в горисполкоме, и при немцах Новиков тоже держался подобным образом. Но если в этих случаях такое поведение соответствовало его статусу, то сейчас оно выглядело нелепо.

— Ну, кто-то же должен это делать, — не оборачиваясь, бросил Пан, и в его голосе неприкрыто прозвучали язвительные нотки.

— Не спорю, — согласился Шишкин. — Любой труд почетен. Правда, не все это понимают, ну, что ж поделаешь? Сразу человека не исправишь и не объяснишь. Степан Иванович, когда вы схватили за руку задержанного воришку, у вас что-нибудь пропало?

— В каком смысле?

— Он у вас успел что-то вытащить из кармана?

— Нет, — сразу ответил Новиков.

— Уверены?

— Конечно. У меня там и не было ничего, кроме спичек. Я бы и сам его схватил, если бы та женщина не закричала.

— Э, не скажите, — покачал головой старший. — Карманники работают очень тонко. Они могут с вас и часы снять так, что вы не заметите.

— Этот юнец как-то не очень тонко сработал, — скривился Пан. — У вас еще много вопросов? А то мне работать надо.

— Работать надо, а среди рабочего дня на рынок ходите, — тут же сказал уставший от молчания Коновалов.