Тени заезжего балагана

Следовало отдать артистам должное – даже ошеломлённые неожиданной гибелью своей заводилы, они принялись палить по якудза, которые рассыпались перед подмостками, уходя от пуль. Запела сталь – то мечники схлестнулись в ближнем бою. Сунув револьвер обратно в кобуру, Ёсио присоединился к ним. Пронзив первого же неосторожно открывшегося ему противника, Ёсио ощутил, как тёплая кровь уже мёртвого врага брызнула на руки…

Любой, кто встанет на пути клана Аосаки, будет уничтожен. И того, кто станет препятствовать лично Ёсио, постигнет та же судьба.

Оябун тоже разжился мечом и теперь сражался в первых рядах – соломенную шляпу, которая была главной частью его маскировки, он так и не снял. А теперь было не до того. Он пытался прорваться к подмосткам, но ему достался серьёзный противник: мальчишка-акробат, выступавший одним из последних, оказывается, и мечом владел ничуть не хуже, чем собственным телом.

Тем временем полицейский на подмостках пытался достать ведьму. Он делал выпад за выпадом, но та в самый последний момент умудрялась ускользать от его клинка. Но долго это противостояние длиться не могло – ведьма двигалась уже гораздо тяжелее, чем поначалу. Вставшие на её защиту артисты падали один за другим, обагряя притоптанную траву кровью, и якудза уже вот-вот должны были прорваться к подмосткам.

Ёсио добил последнего противника и повернулся к сцене. Ведьма выставила Уми перед собой, закрываясь от очередного удара полицейского, и завопила:

– Всем стоять! Никто не покинет этого места, пока я не дам своего разрешения!

И почти все горожане, которые к тому времени не успели покинуть поляну, на удивление, останавливались – лишь немногие продолжали бежать, словно за ними гнались все демоны Хякки Яко вместе взятые. Неужели попали под чары ведьмы, как и Уми?

Ёсио, как и его товарищи, замер, не в силах поверить в то, что видели его глаза. Словно безвольные куклы из уличного театра, горожане разворачивались и шагали на полицейских, которые ещё совсем недавно помогали им бежать. Вот только ни у одной куклы Ёсио не мог припомнить таких же жутких рож. В лицах горожан и впрямь осталось мало человеческого. Теперь они больше напоминали безжизненные маски, белевшие в сумерках, а в глазах, словно у диких зверей, отражались красные отблески.

Одна девушка накинулась на полицейского и свернула ему шею – тот даже не успел понять, что произошло. Демоны, только этого не хватало! Они едва отбились от артистов: от всех защитников балагана осталась лишь жалкая горстка, обратившаяся в бегство. А тут ещё и горожане…

– За ними! – тем временем скомандовал оябун троим ребятам. Они тут же бросились вдогонку за артистами: якудза никогда не оставляли врага в живых, даже если он просил пощады. Потому что рано или поздно противник залечит раны и обязательно вернётся, чтобы отомстить.

Оябун ещё не видел, что произошло с горожанами, и Ёсио, который в пылу сражения оказался от подмостков дальше, чем в самом начале заварушки, закричал во всю глотку:

– БЕРЕГИТЕСЬ, СЗАДИ!

Вовремя. Кто-то из особо прытких околдованных уже подобрался к оябуну достаточно близко, чтобы напасть. И напоролся на его меч. Он болтал руками и ногами, словно нанизанный на булавку жук, и, вгоняя лезвие себе в грудь, словно не чувствуя боли, пытался добраться до оябуна и выцарапать ему глаза.

Но оябун, выпустив на мгновение меч из рук, метнул кинжал прямо в голову врага, и тот рухнул на землю, как подкошенный.

– Да что же это за срань! – ругался Исибаси, отбиваясь от навалившейся на него толпы. Сзади его прикрывали ещё двое ребят – и один, похоже, узнав кого-то из нападавших, не стал сразу убивать его. За что и поплатился: даже с разделявшего их расстояния Ёсио услышал, как хрустнула сломанная шея бедолаги.

– УБЕЙТЕ ВСЕХ! – прокричал оябун. И правда, сейчас не время было думать о данном Китамуре обещании уберечь как можно больше горожан. Те никого щадить не собирались – ни тайную полицию, ни якудза. Должно быть, чары ведьмы были слишком сильны, чтобы противостоять им.

С подмостков снова донёсся звон скрестившихся клинков. Ёсио на миг бросил взгляд в ту сторону. Ведьма одним кинжалом умудрялась парировать удары меча полицейского, всё ещё прижимая Уми к себе. Та и не думала вырываться. Демоны, да когда же она придёт в себя?

Один раз ведьма открылась – и Ёсио уже выхватил было револьвер и взвёл курок… но его за ворот кимоно крепко ухватила чья-то рука.

Лишённое всякого выражения лицо возникло так близко, что Ёсио почуял запах пота, исходивший от одержимого. Ёсио выстрелил – и нападавший упал прямо ему под ноги.

У Исибаси тем временем дела обстояли совсем плохо. Он уложил прошлых своих противников, но запнулся о труп одного из прикрывавших его якудза и упал. В следующий миг его обступили сразу трое одурманенных.

Ёсио, недолго думая, пристрелил самого рьяного из нападавших, а Исибаси, отшвырнув одного из оставшихся, метнул в него кинжал. Тот вонзился прямо в горло, и одержимый упал, захлёбываясь кровью. С последним Исибаси тоже разобрался сам, заколов его мечом.