Тени «Желтого доминиона»

До торговой фирмы Вели Кысмата – у персидских властей Вилли Мадер зарегистрировался под именем турецкого предпринимателя – было всего полчаса ходу, но Нуры они показались целой вечностью. Каракурт не вошел, а буквально ворвался в помещение фирмы, и по его возбужденному виду Мадер понял, что тому удалось надуть английского эмиссара. Не утерпев, сразу спросил:

– Волк или лиса?

– Волк, мой тагсыр, только волк!.. У лисы одни разговоры да увертки…

– Вы настоящий туркменский волк! – Мадер панибратски хлопнул Курреева по спине. – Я знал, что вы обведете этого пархатого пройдоху. Берекелла! Молодчина, Каракурт! Каков был мой план? А?

– Ваш план был гениален, мой тагсыр! Ни один мудрец не смог бы разгадать. На что хитер Кейли, и тот не допер… Но и ваш покорный слуга тоже достоин своего хозяина, – не преминул похвастаться и Курреев, протягивая Мадеру чек. Тот чуть ли не вырвал его из рук Курреева, близко поднес к глазам, воскликнул:

– Тридцать тысяч фунтов стерлингов?! Для Кейли это щедро. Из этой суммы, мой эфенди, вы получите за службу десять процентов вознаграждения… Остальные пойдут в фонд германской разведки. Совсем недурно, мой друг. А?.. – И Мадер заговорил хвастливо, в менторской манере: – В такой войне, мой эфенди, нравственные законы не писаны. Главное – опередить противника и нанести ему неожиданный удар, чтобы он не смог даже вздохнуть, то есть ответить тебе. Если же враг силен, шансы на успех или неудачу равны, тогда не посчитай за позор отступить в случае необходимости, но только на время, и… затаись или притворись, что тебе не до боя. А сам тем временем набирайся сил, опыта, умения, изучи соперника и возьми реванш – доконай врага! Помните, мой эфенди, – сила разведчика в его выдержке, терпении. Надо уметь, не выдавая себя, выждать, выбрать удобный момент, чтобы потом обрушиться на врага, как смерч в пустыне!

У германской разведки еще с Первой мировой войны имелись свои несведенные счеты с английской секреной службой. И немецкие разведчики, теперь молившиеся на своего новоявленного фюрера Адольфа Гитлера, недавно пришедшего к власти, старались расквитаться с Интеллидженс сервис. Любыми путями, не гнушаясь ничем, начиная от перевербовки английских агентов, дезинформации и кончая провокацией и шантажом.

А идея операции «Подполье Мерва» принадлежала самому Мадеру, вечно снедаемому неудовлетворенным честолюбием, ему, члену нацистской партии, немало сделавшему для прихода к власти Гитлера. И теперь, чтобы напомнить о себе шефам, побравировать своей находчивостью и предприимчивостью, он пустился на авантюру, в которую вовлек и Нуры Курреева.

– Что с вами происходит, мой эфенди? – Мадер потрепал по плечу Курреева, который вдруг как-то сник, его только что горевшие огнем глаза потускнели. – День-то сегодня какой! Мы должны отпраздновать победу… Если к десяти процентам прибавить ту сумму, которую выдал вам этот олух Кейли, то на вашем счету теперь будет кругленькая цифра. Выше голову, мой друг! Хайль!

– Хайль! – Курреев вскинул руку в нацистском приветствии, но в глазах его застыл страх. – Вам, мой тагсыр, ничто не угрожает… У вас все ясно. А я слуга двух господ. Кейли не простит мне, как не простили бы вы мне такое. Я помню ваши слова о том, что законы разведки безжалостны…

– Полноте, мой эфенди, – Мадер снял очки, потер глаза и стал совсем не похож на себя: с короткими, будто опаленными ресницами, с впалыми, как у мертвеца, глазницами. – Вам нечего опасаться. Посудите сами… В Мерве антибольшевистская организация существовала? Маленькая, но существовала… Типография была? Там успели издать один номер подпольной газеты и листовки? Успели! Значит, типография тоже была… Все остальное – бумажки, счета, расчеты, Тайный комитет и все прочее – туфта. Блеф! Пускай Кейли попробует перепроверить, даже попытается на наших людей выйти… Им не поверит, придется на поклон к товарищам чекистам пойти. Потом вы-то, мой эфенди, не виновны, что чекисты замели всю организацию в самом ее зародыше. И пусть Кейли пеняет на себя, что запоздал с покупкой. Где он был раньше? – Мадер, водрузив очки на нос, усмехнулся с хитрецой. – Пусть чекистам свой счет предъявляет, а не вам…

– А Кейли не поймет, что листовки, которые я ему всучил, отпечатаны в Берлине?

– Самые опытные эксперты не смогут этого доказать, мой эфенди. Листовки отпечатаны на бумаге, вывезенной из России еще до революции. Шрифты – из Казани. Комар носа не подточит, как говорят русские… Если Кейли поймет, что его объегорили, то ему самому будет невыгодно признаться в том. Это означает конец его карьере разведчика… А потом, может быть, вам уже теперь не стоит играть в две руки?

Курреев чуть повеселел и вдруг шумно потянул носом воздух. Мадер удивленно вскинул брови.

– Труп врага сладко пахнет, – ноздри Курреева раздувались широко, по-собачьи, в глазах вновь мелькали злые огоньки.

– Да, мой друг! – Мадер, ощеря крупные зубы, фамильярно обнял Курреева за плечи. – Кейли, считай, теперь труп. Я почти два десятка лет ждал этого часа. Теперь мы квиты, господа томми!