Теннисистка

— Мы то, конечно, — классные, да только по российским меркам. Андрюша, ты знаешь меня, я зря бы языком молоть не стал и все эти прописные истины тебе говорить, только… — он сделал паузу, — только девчонка уж больно хороша. С нуля начала и за четыре месяца… — Трунов покачал головой, — фантастика! Аньку в финале почти под ноль обыграла. Крот, кончай валять дурака! Не обижайся, но не потянуть тебе такую девчонку, такой талантище. Ее вовремя нужно в другие руки отдать.

Андрей с легкой иронией взглянул на него.

— Уж, не в твои ли, Алексей Алексеевич?

— Слушай, кончай ты свои питерские обиды, интеллигент выискался. Поначалу может быть и в мои. А затем отправим заграницу, определим в академию Болитьери, например. Пойми ты, я не о себе, о ребенке думаю. Не загубить бы ее, не схоронить на кортах вашего провинциального "Буревестника". Она ведь без роду, без племени, родителей не то, что богатых, вообще никаких нет. Как ты себе представляешь, на какие шиши она по турнирам разъезжать будет? Ты посмотри, что сейчас творится. Ребенка на корте увидишь, можешь быть уверен — за оградой его джип дожидается, в котором папа-миллионер сидит, в теннисе ни хрена не смыслящий. А нормальных детей ты сейчас днем с огнем не найдешь. Да что я завелся, ты сам с утра до вечера на кортах пашешь, все знаешь.

— Не кипятись, Алексей Алексеевич, — по-прежнему спокойно и миролюбиво отвечает Кротов. — На первых порах ее поездки по России буду оплачивать я, заграницу мне, конечно, не потянуть, но ведь существует ежегодный турнир, победитель которого посылается на соревнования в Америку и Европу за счет Российского спорткомитета, кстати, и личный тренер этого игрока — тоже. Вот мы с Дашей и попробуем решить эту проблему в честной спортивной борьбе.

Трунов громко расхохотался.

— В какой, в какой борьбе? Честной, говоришь? — Он не мог остановиться и даже закашлялся. — Ты что прикидываешься или вы тут в Питере, точно, все с приветом. Ну, ты даешь, “в честной борьбе”… Да за это место знаешь, как бьются! И не девчонки 13-ти лет, а здоровенные дядьки и не на кортах, а в кабинетах зашторенных, так бьются, что только лбы трещат. Ты о чем не знаешь, о том лучше не говори, Андрюша.

Помолчав и отдышавшись, он продолжил:

— В общем, не губи девчонку, отдай в хорошие руки. Ты ж меня знаешь, я ее по золотому конвейеру пущу до самого Уимблдона! И еще, вы питерцы — нищие, а московский спорткомитет — организация богатая, не только на воспитание девочки хватит, но и тебе отстегнем за то, что не тупость, а разумность проявил, короче, не обидим.

Кротов отрешенно смотрел на опустевшие корты, на суетящийся персонал, сворачивающий сетки и поливающий из шлангов красно-кирпичный песок.

— По конвейеру, говоришь… да еще по золотому. А если у девочки что-нибудь не заладится, травма, например, серьезная случится? Побыстрей, кое-как залечишь и снова — на конвейер. Давай, без роду, без племени быстро на корт, контракт надо выполнять. А когда совсем измочалится лошадка, снова ее на конвейер определишь, только на другой, который не вверх ползет, а вниз. Молодец, Алексей Алексеевич, складно придумал, только знаешь, капитализм это, конечно, хорошо, но уж до работорговли давай не будем опускаться. А то ведь как получается, ты мне заплатишь, а я тебе ее продам. Давай-ка, мы лучше у самой Даши спросим, чтобы она хотела. Вот, смотри, она стоит у дальней трибуны. Сейчас позовем и спросим. Только учти, если вдруг с тобой в Москву захочет, пусть едет, но денег от твоего спорткомитета предлагать мне не вздумай, я сам, сколько хочешь, заплачу, только бы тебя не видеть и о вас ничего больше не слышать.

Трунов пожал плечами.

У дальней трибуны, уже принявшая душ, с синей спортивной сумкой в руке стояла счастливая Даша. Она улыбалась и оживленно беседовала с Павлом, который не отходил от нее ни на шаг.

— Даша! Подойди, пожалуйста, к нам! — Громко крикнул Кротов.

Она оставила сумку Павлу и побежала.

— Даша, — начал чуть церемонно Кротов, — хочу тебя познакомить с лучшим в России детским тренером Алексеем Алексеевичем Труновым.

После того, как они поздоровались, Андрей продолжил:

— Не вдаваясь в подробности, сразу о главном. Алексей Алексеевич приглашает тебя переехать в Москву и тренироваться у него. При этом у тебя появятся очень большие преимущества. Тебя определят в лучший спортинтернат и все твои проблемы с детдомом решатся сами собой. Далее, — Кротов перевел дыхание и сделал глубокий вдох, — у тебя не будет никаких трудностей с участием в турнирах. Все твои поездки, как внутри России, так и за рубеж, будут щедро оплачиваться, а, участвуя в разнообразных турнирах, ты сможешь быстро прогрессировать. И последнее: на первом этапе тебя будет тренировать сам Алексей Алексеевич, а дальше, если все пойдет гладко, определит к лучшим западным тренерам, возможно, в американскую теннисную академию, и ты переедешь жить заграницу. Как, Алексей Алексеевич, все правильно я сказал, ничего не забыл?