Теодор Рузвельт: Политический портрет

Появилась плеяда новых лидеров, как в демократической, так и в республиканской партии. Среди демократов выделился бывший профессор истории, хладнокровный и проницательный Вудро Вильсон.

Вильсон ― необычная фигура в американской политике. Сын священника, он сам выглядел пастором, с непроницаемым лицом поучающим свою паству. Будучи президентом Принстонского университета, всего лишь за три года до губернаторства, Вильсон не отличался ярко выраженными реформистскими взглядами. Он выступал за высокий тариф, за «честное» правительство, открытые профсоюзы и прочие банальности, не обозначая четко, против чего он выступает. Он был загадкой, так как ни один, даже самый близкий соратник не знал и не мог предсказать хода его мыслей. Никто не стал бы утверждать, что Вильсон каким-то образом магнетически действует на людей. Никто не мог объяснить его успех поразительной оригинальностью идей или необычайными поворотами фантазии. Но никто не отрицал его удивительной собранности, невиданного умения мастерски поставить вопрос и обрисовать ситуацию.

Рузвельт много лет наблюдал за Вильсоном, и в 1910 году не удивился его успеху в борьбе за губернаторский пост в Нью-Джерси. С непоколебимой логикой и облеченными в жесткую форму эмоциями Вильсон составил свод политических принципов под названием «Новая свобода». Осуществить свою программу он намеревался с помощью снятия благоприятного для монополизации высокого внешнего тарифа, проведения банковской реформы, которая поощряла бы кредитование мелких предпринимателей и фермеров, принятия закона против образования монополий. В 1912 году лишь одно должно было стать новым ― «Новая свобода» Вильсона или «Новый национализм» Рузвельта. Увидев ранее других силу Вильсона, Рузвельт относился к этой угрозе своим планам очень серьезно.

С кем мог объединиться Рузвельт, чтобы сплотить под своим знаменем довольно разношерстные политические массы? Подходящей кандидатурой он счел уже упомянутого либерального висконсинского сенатора Р. Лафолета. В конце декабря 1910 года Рузвельт пригласил его в Нью-Йорк. Поскольку журнал «Аутлук», с которым сотрудничал Рузвельт, поддерживал организацию Лафолета ― Национальную прогрессивную республиканскую лигу, возможность заключения эффективного союза была предопределена. В обычной для буржуазной политики ситуации каждый из двух деятелей, нуждаясь в союзнике, в то же время стремился использовать другого. Лафолет, желая воплотить в жизнь свои идеалы, должен был блокироваться с общепризнанными деятелями. Рузвельт в этом отношении казался неоценимой находкой. Его известность и довольно неожиданный «квази-радикализм» обещали массовую опору движению.

Трагедии человеческих отношений еще раз суждено было случиться в этом, почти нечаянном союзе Рузвельта и Лафолета. Последний рассчитывал на поддержку своей кандидатуры нью-йоркским ветераном, якобы .отошедшим от прямого участия в политических битвах. И напрасно. Несмотря на внешние знаки приязни, Рузвельт далеко не во всем соглашался с Лафолетом, а главное, он не желал отдавать позиций лидера никому. Это выяснилось позднее; тогда же, в конце 1911 ― начале 1912 года ситуация не выглядела столь очевидной.

Дело было не только в том, кого выбирали Рузвельт и Лафолет в качестве союзников, но и в том, кто выбирал их. Миллионеры М. Маккормик, У. Флинн, братьяг. и А. Пинчоты, вложившие вначале деньги в кампанию Лафолета, к концу января 1912 года переметнулись к «ойстербейскому льву» ― Рузвельту. Теперь и он решил, что наступила пора выйти из укрытия. Отмечалось, что Рузвельт «никогда не был в лучшей физической форме. Он стал грузен, но цвет лица у него здоровый и он кажется энергичным без признаков неестественного воодушевления. Нет ничего, что предполагало бы нарушение мыслительного процесса, если не считать за симптомы этого эгоизм, веру в собственные доктрины, страсть к власти и нынешнюю враждебность к Тафту».

Т. Рузвельт предложил собравшимся в редакции журнала «Аутлук» сторонникам свою стратегию действий. Он полагал, что просьба о его включении в президентскую гонку должна исходить от нескольких губернаторов среднезападных штатов ― лишь это может сразу дать видимость его массовой и влиятельной поддержки. Кажущаяся непосвященному самонадеянность оказалась точным политическим расчетом. Через две недели после призыва из Нью-Йорка губернаторы Мичигана, Миссури, Канзаса, Нью-Гемпшира, Западной Виргинии и Вайоминга обратились к Рузвельту с петицией, смысл которой сводился к тому, что вся история прогрессистского движения приводит к идеям «Нового национализма» и что Рузвельт ― глава этого движения.