Теодосия и последний фараон

– Почему ты не захотел остаться с теми людьми? Неужели тебя ничуть не заинтересовало их заявление? Неужели тебе не захотелось узнать, каково это – чувствовать себя фараоном? Уверена, они предложили бы тебе что-то получше, чем охапка соломы и дырявое одеяло.

Он грустно посмотрел на меня снизу вверх – такой маленький, легко уязвимый…

– Мисс-эфенди хочет, чтобы я убрался прочь?

– Нет, нет! Просто… Ну что это за жизнь – на конюшне? Будь я на твоем месте, сгорела бы от любопытства после предложения тех людей.

Лицо Гаджи прояснилось, и он сказал:

– Мисс-эфенди очень любознательна. Может быть, именно потому вы и светитесь?

– А ты все же подумай, – посоветовала я. – Конечно, ты можешь оставаться здесь сколько захочешь, но не забывай: мы с мамой не останемся в Луксоре навсегда. Уедем домой, в Англию. А те люди, я думаю, стали бы заботиться о тебе.

Гаджи только презрительно шмыгнул носом и ничего не стал отвечать.

– Ладно, еще увидимся, – сказала я. – Чуть позднее принесу тебе ужин.

Ни один ослик на конюшне не стоял, это означало, что мама и все остальные все еще не вернулись с раскопок. Оставалось опасаться только Хабибу.

Я приоткрыла заднюю дверь дома и заглянула в щелку. С кухни не доносилось ни звука, да и во всем доме царила тишина. Я проскользнула внутрь и первым делом направилась в свою комнату. Проходя ведущим к кухне вестибюлем, я еще раз прислушалась. Тихо, как в могиле. Обрадованная таким везением, я поспешила к своей комнате и открыла дверь.

Все было на своих местах, так, как я оставляла, уходя. Даже лучше – на кровати, свернувшись в клубок, ждала меня Исида. Замечательно. Лучше всего мне думается, когда я глажу свою кошку, а поразмыслить сегодня есть о чем. Я вытянулась на кровати рядом с Исидой и начала размышлять, поглаживая ее.

Мог ли Гаджи в самом деле оказаться потомком великих фараонов Древнего Египта? Я пыталась вспомнить все, что говорил мне Ови Бубу об уаджетинах и их месте в истории Египта. Он утверждал, что с помощью уаджетинов Нектанебус II тайно стал отцом Александра Великого. А что, если у Нектанебуса II были и другие дети? И если уаджетины столетиями следят за артефактами богов и охраняют их, почему они не могут делать то же самое с продолжателями родословной древних владык Египта?

Но была еще одна мысль – смутно, мельком промелькнувшая у меня в голове, когда я находилась в кабинете майора Гриндла, она только сейчас начала принимать четкие, стройные очертания.

Ови Бубу утверждал, что его изгнали из страны после того, как он потерял нечто очень ценное. А что, если этой драгоценностью был последний египетский фараон? От этого предположения у меня даже дыхание перехватило.

Исида напряглась у меня под рукой и подняла свою голову. Вначале я подумала, что она интуитивно догадалась, о чем я думаю, но потом поняла, что Исида смотрит на стену так, словно видит сквозь нее (честно следует признать, что Исида – не исключение, на это способны почти все кошки). Я наклонила голову и услышала, как с легким шорохом закрылась входная дверь дома. Должно быть, это возвратилась Хабиба. Мама так таиться не стала бы, она всегда влетала в дом с шумом и грохотом.

Я подождала несколько минут на тот случай, если Хабибе придет в голову проведать меня. Интересно, что за тайное дело было сегодня у Хабибы?

Нет, конечно, я не могла утверждать, что это дело было тайным, но с полным основанием могла подозревать это. Впрочем, любое дело покажется загадочным, если в нем участвует женщина, с макушки до пяток задрапированная в черную ткань.

Когда никто не появился, чтобы проведать меня, я успокоилась и снова принялась ласкать Исиду. Готова поклясться, моя кошка точно знала, чем весь день занималась Хабиба. Как жаль, что с Исидой нельзя поговорить. Тут моя рука застыла в воздухе, потому что мне в голову пришла грандиозная идея. А что, если кусочек Вавилонского кирпича, который дал мне майор Гриндл, способен переводить речь не только людей, но и животных?

Сгорая от нетерпения проверить, так ли это, я принялась шарить по своим карманам в поисках заветного обломка глины. Нащупав, я крепко сжала его в левой руке, продолжая правой рукой гладить Исиду. Теперь нужно было заставить кошку заговорить.

Я убрала свою правую руку. Подождав секунду, Исида подняла голову и посмотрела на меня, желая, чтобы я продолжала ее гладить. Я отвела руку еще дальше, ожидая, что после этого кошка недовольно мяукнет. Но вместо этого Исида пристально посмотрела на меня своими круглыми изумрудными глазами, потянулась и понюхала кусочек кирпича, который я сжимала в руке. Затем в последний раз покосилась на меня, спрыгнула с кровати, взмахнула на подоконник, а потом исчезла в темноте за окном. Проклятье! Провалился мой эксперимент. По всем статьям провалился.

Прежде чем я решила, что мне делать дальше, со двора послышался цокот копыт. Мама вернулась! Я разом отбросила все мысли о древних династиях и тайнах веков и поспешила узнать, что принес сегодняшний день на раскопках.

Я встретила маму прямо на пороге.