Теодосия и последний фараон

Майор Гриндл поднял бровь, но заговорил не сразу, а после довольно долгой паузы:

– Да, это настоящий гордиев узел, а может быть, и не один. Так вот, по поводу…

– Сэр, – перебила я его, собравшись с мыслями.

– Да, Теодосия?

– Этот Мастер Бубу. Он был раньше членом той же самой группы людей, которых мы встретили в храме. Эта группа похожа на Братство, они присматривают за священными артефактами здесь, в Египте. – Я не считала, что, рассказав об этом, нарушаю данное Ови Бубу обещание. Все равно шило уже вылезло из мешка, поскольку майор Гриндл видел уаджетинов своими собственными глазами.

– Понимаю.

Я очень боялась, что он в самом деле понимает все, включая даже то, о чем я ему не сказала.

– Сэр, – поспешила добавить я. – Я не пытаюсь что-то скрывать от вас, просто мое обещание…

– Ясно, – сказал он, поднимая руку, чтобы остановить меня. – Я не собираюсь требовать, чтобы вы нарушили свое обещание, мисс Трокмортон.

– Не собираетесь?

В таком случае майор был редкостным исключением из числа взрослых. Они всегда уверены в том, что ради их собственных целей можно совершенно не считаться с детскими обещаниями.

– Нет. Однако помимо того, о чем вы обещали молчать, между нами не должно быть никаких тайн.

Майор многозначительно посмотрел на меня, и я утвердительно кивнула в ответ.

Довольно долгое время все мы молчали, потом я спросила:

– Сэр, как вы думаете, Гаджи действительно может оказаться последним фараоном?

– Честно говоря, даже не знаю, что и подумать. Родословная фараонов прервалась много лет назад. Последним родившимся в Египте фараоном был Нектанебус II.

– Это если верить записям, – заметила я.

– Что заставляет вас сделать эту оговорку? – склонил набок голову майор Гриндл.

– Ну, если честно, мне кажется, что мы слишком мало знаем о древнем Египте и его магии. Я думаю, то же самое можно сказать и о фараонах.

– Пожалуй, – согласился майор Гриндл. – Но мне кажется, сейчас гораздо важнее то, что не мы, а другие считают этого мальчика последним фараоном. Это работает нам на руку, поскольку они не смеют заставлять его делать то, чего он не хочет. Мы воспользуемся этим. А теперь… Где ты живешь? – спросил он у Гаджи.

– Я работаю у мисс-эфенди. Смотрю за осликами. Сплю на конюшне.

– Очень хорошо. По крайней мере, мы сможем наблюдать за тобой. А вот вы, – он перевел свои глаза-буравчики на меня, – будете оставаться в опасности до тех пор, пока эти люди не получат то, чего они хотят. Это означает, что вы больше не должны уходить из дома в одиночку – только вместе со мной или своей матерью. Вы понимаете меня, мисс Трокмортон? – спросил майор Гриндл, наклоняясь ко мне через стол. – И никаких возражений, пожалуйста. Если вы не способны соблюдать это единственное простое правило, скажите об этом прямо сейчас, чтобы я смог пересмотреть свои планы.

– Нет, сэр, не нужно ничего пересматривать. Новых проблем возникнуть не должно, поскольку теперь моя миссия закончена и у меня просто нет ничего, что могло бы привлечь ко мне внимание слуг Хаоса. Отныне я собираюсь все свое время проводить вместе с матерью на раскопках.

Боже, почему я вдруг заговорила суконным языком? Таким только учебники писать.

– Внимание слуг Хаоса? – переспросил майор и как-то странно посмотрел на меня. – А о том, что они захотят вам отомстить, забыли?

О да. Об этом я действительно забыла. Змеи Хаоса наверняка имеют на меня зуб, и не один, – уж слишком часто я расстраивала их планы за последнее время.

– Ну а теперь возвращайтесь домой, пока ваше отсутствие не обнаружили и не подняли тревогу, – сказал майор Гриндл. – Я сам вас провожу.

С этими словами майор вывел нас с Гаджи из своего кабинета. Во дворе у дома, поблескивая шерстью в лучах предзакатного солнца, нас дожидались оседланные лошади. Мы тронулись в путь и ехали в молчании – я сидела в седле перед майором, а Гаджи ехал один, впереди, чтобы Гриндл мог одновременно присматривать за нами обоими. Откуда-то появился и Сефу, теперь он сидел на плече мальчика, что-то негромко трещал ему на ухо и легонько дергал Гаджи за волосы.

Сейчас, когда внимание Гаджи было полностью отвлечено от нас, я, наконец, решилась задать майору Гриндлу вопрос, который не давал мне покоя с той самой минуты, когда нам удалось бежать из храма.

– Сэр, – тихо спросила я, обернув свою голову назад и глядя в лицо майору. – Какого рода магией вы воспользовались там, в храме?

Он ответил, не переставая внимательно следить за тем, что происходит вокруг:

– Она очень похожа на изобретения Квиллингса, которые он дал вам, мисс Трокмортон, только более древнего происхождения. Однако все члены Братства используют магию, мисс Трокмортон. Я думал, это вам известно.

– Но только не таким способом, – покачала я головой. – Они лишь используют магические принципы для снятия проклятий. Или, как в случае с профессором Квиллингсом, применяют управляемые виды магии. Магия, которую использовали вы, была бесконтрольной, не так ли?

Майор посмотрел на меня с восхищением, к которому примешивалась досада.