Теодосия и Сердце Египта

Я вздрогнула, поняв, что этим британским археологом была моя собственная мать.

– …который доставил его на британскую землю. Британия – вот кто сейчас в опасности. Мы должны получить Сердце Египта обратно, а затем вернуть его в усыпальницу Тутмоса. Это единственный способ предотвратить чудовищные события. А потом необходимо будет позаботиться о том, чтобы Сердце Египта навсегда осталось там, под землей! – с этими словами Вигмер с силой нажал кнопку для вызова лифта.

Вниз мы спускались в полном молчании. Я была настолько переполнена впечатлениями, что на этот раз даже не заметила движения кабины до тех пор, пока она не остановилась и у меня не подогнулись коленки.

– И еще одна просьба, – сказал, наконец, Вигмер, глядя прямо перед собой.

– Да?

– Вы никому не должны рассказывать о том, что сегодня здесь увидели. Мы – очень секретная служба, о нашем существовании знают лишь немногие, посвященные в наши дела. Настоятельно прошу вас ничего никому не говорить.

– Никому? Но как же Генри, ведь он был здесь.

– Никому, – твердо повторил Вигмер. – Ни брату, ни вашим родителям.

– Но я, очевидно, могу рассказать маме и папе о том, что случилось с Сердцем Егип…

– Нет! Вы не должны рассказывать ничего и никому, это крайне важно!

– Хорошо, – торжественно пообещала я, мое сердце ликовало при мысли о том, в какие удивительные тайны я теперь посвящена. – С этой минуты мой рот на замке.

Как я обещала, так и будет, чего бы мне это ни стоило.

Сардинная ловушка

Торнли и Генри ожидали нас в офисе Вигмера. По их словам, Уилл так и не появился у собора. Я встревожилась, но тут же напомнила себе, что кто-кто, а Стики Уилл сумеет о себе позаботиться. В этом ему опыта не занимать, и если уж он сумел выжить на Семерке, то нигде после этого не пропадет.

Вигмер отправил нас с Генри назад в музей в одном из экипажей Братства. Всю дорогу Генри приставал к Торнли с вопросами, но тот молчал как рыба, а когда мы стали подъезжать к музею, приказал кучеру высадить нас на углу – так, чтобы никто из сотрудников музея не смог увидеть экипаж.

– Пока! – сказал он, когда мы с Генри сворачивали на боковую дорожку, ведущую к крыльцу музея. – Вы прекрасно потрудились, спасли Стоукса и Денвера.

– Кто такой Денвер? – спросил у меня Генри, глядя вслед уезжающему экипажу.

– Неважно, – ответила я.

Мы поднялись по ступеням к главному входу в музей как раз вовремя – Флимп уже собирался запереть дверь. Он подождал нас, покачиваясь с носка на пятку, а когда мы проходили внутрь, недовольно проворчал:

– Кое-кто вас целый день искал, не мог найти.

В холле мы с Генри немного задержались, чтобы быстренько скорректировать ту историю, которую будем рассказывать всем на два голоса. Мы еще не закончили перешептываться, уточняя детали нашей сказки, как в холле появился… Фагенбуш, разумеется, черти бы его унесли.

Увидев нас, он подошел к нам стремительным шагом и требовательным тоном прогрохотал, глядя мне прямо в глаза:

– Где вы пропадали?

– Мы ходили в Британский музей. Чтобы не крутиться здесь под ногами – сегодня все какие-то суетливые, занятые… – когда врешь, лучше всего по возможности как можно ближе держаться к правде.

Фагенбуш недовольно прищурился, и его глаза превратились в узкие щелочки.

– Я вам не ве… – начал он, но его перебил мамин голос.

– Тео! Генри! Вот вы где! – воскликнула она, появляясь в холле. – Какие вы молодцы, что вели себя сегодня так тихо, а то у вашего папочки и без вас хлопот хватает.

Она даже не заметила, что мы куда-то уходили!

Жаль, что я уже заикнулась Фагенбушу о том, что мы с Генри ходили в Британский музей, иначе можно было утверждать, что мы весь день провели где-то здесь. И я рассказала маме свою историю про Британский музей.

– Послушай, Теодосия, – ответила мама, – ты же знаешь, как относится к этому музею папа. Давай ничего не будем ему говорить об этом, хорошо? Иначе это испортит ему настроение. – Она немного помолчала, а затем добавила: – Еще больше.

Мне стало жаль, что я не имею права рассказать маме о том, что случилось с Сердцем Египта. О том, как близки мы с Генри были к тому, чтобы вернуть его назад. Впрочем, все это – наши с Генри погони и подвиги, и проявленная нами смекалка – не имело ровным счетом никакого значения, потому что сейчас начиналась большая игра, и ставкой в ней было благосостояние, а может быть, и вовсе существование всей Британии.

* * *

После пропажи Сердца Египта мама и папа собрали к ужину всю семью – наверное, чтобы немного отвлечься от своих грустных мыслей. Мы уселись вчетвером за стол в гостиной – я часто мечтала именно о таком ужине, но особо приятным он не получился. Папа по-прежнему был сильно не в духе, и это его настроение невольно передавалось всем остальным. Кроме того, после разговора с Вигмером у меня были собственные поводы для беспокойства. Так что бо́льшую часть времени мы просидели в меланхоличном молчании, и наши унылые мысли витали над столом, словно незримая стая грифов-стервятников.