Теодосия и жезл Осириса

Насчет разрушительной силы стихии он прав. Это страшная сила, ее одной достаточно, чтобы посеять хаос. К сожалению, недавние проливные дожди, вызвавшие это наводнение, обрушились на нас с помощью Змей Хаоса. А причиной наводнения стало Сердце Египта, находившееся в то время на земле Британии.

– Скажите, девочка моя, – произнес адмирал Сопкоут, быстро меняя тему разговора, – у инспектора есть уже какие-то предположения о том, почему все эти мумии приходят в ваш музей? Прошло два дня. Вы полагали, что за это время все прояснится.

– У него нет новых предположений, сэр. Несмотря на ваше заступничество, он продолжает считать, что за всем этим стоит мой папа.

– Вздор! – грохнула бабушка тростью по полу кареты.

– Конечно, вздор, Лавиния. Инспектор очень скоро поймет это. И газетчики, которые пишут невозможную чушь, – адмирал наклонился ко мне, и глаза его загорелись от любопытства. – Скажите, это правда, что одна из мумий была проклята, и из-за нее грузчик сломал себе ногу?

– Сопкоут! – рявкнула бабушка. – Прекратите забивать ей голову всякими бреднями. Этой чуши она предостаточно слышит и дома.

– Да, да, – адмирал, как заправский моряк, сложил на груди руки и спросил: – Кстати, а что вы целыми днями делаете в музее? Наверное, изнываете от скуки, а?

– Ну… – я опасливо покосилась на бабушку. – Я изучаю Древний Египет, греческий язык, латынь, иероглифы. Иногда папа просит помочь ему при оформлении новой экспозиции или разобрать всякую всячину. Сейчас, например, я делаю опись предметов, которые хранятся в запаснике музея, в подвале.

– Подвал… когда я слышу это слово, мне сразу представляется что-то темное и пыльное, – сказал Сопкоут.

Я почувствовала пристальный бабушкин взгляд, готовый прожечь дыры у меня во лбу, и вежливо согласилась с адмиралом.

– Да, в музее очень скучно, поэтому я так рада возможности увидеть вашу лодку.

– Корабль, – поправил он. – Готов держать пари, что вам уже не терпится приступить к занятиям со своей новой гувернанткой. Ваша бабушка нашла для вас наставницу что надо.

Мне хотелось спросить, какую из гувернанток он имеет в виду – глупую зануду, трусиху, от которой разит шерри, или ту, которая любит щипаться, – но сказала только:

– Да, сэр.

И получила за это в награду одобрительный кивок бабушки.

Адмирал Сопкоут пожевал губами, потом снова задал вопрос:

– И что же, почти все это время вы сами всему учились?

– В основном да.

– Если это вообще можно назвать учебой, – вклинилась бабушка. – Просто набила себе голову бесполезными глупостями, которые никогда не пригодятся нормальной девушке.

– Но, бабушка, – возразила я, – почему нормальной девушке о боевых кораблях знать полезно, а о Древнем Египте – нет?

– Потому что, – раздувая ноздри, ответила бабушка, – боевые корабли – слава и гордость Британии. Каждый британец должен знать и любить свой военно-морской флот. А кому нужно знать о кучке каких-то давным-давно умерших дикарей.

Значит, вот что она думает о египтологии. Впрочем, я всегда это подозревала.

– Благодарю вас, – сказала я. – Теперь мне понятно.

Бабушка пристально уставилась на меня, ища следы дерзости, неповиновения и бунта, но не нашла. Да я и не кипятилась больше, просто действительно поняла, что она думает насчет Египта.

Бабушка успокоилась и снова переключилась на разговор с адмиралом.

– Я полагаю, ваше решение дать возможность каждому англичанину своими глазами увидеть это чудо техники было гениальным, Сопкоут. А ведь даже далеко не все члены Адмиралтейства оказались достаточно дальновидными, чтобы согласиться выставить эту жемчужину нашей короны на всеобщее обозрение.

Адмирал хмыкнул и похлопал бабушку по ладони. Похлопал, честное слово! И вообще эти двое все больше напоминали мне маму и папу.

– Такая возможность появилась у нас только благодаря недавнему наводнению, Лавиния. Я узнал о том, что высокая вода задержится еще на какое-то время, и принял решение подвести «Дредноут» к набережной.

– Простите, я не понимаю, почему этот корабль называют жемчужиной в короне.

Бабушка, услышав меня, нервно вздрогнула и посмотрела так, словно хотела напомнить, что детей никогда не должно быть видно и слышно, но адмирал опередил ее и заговорил первым:

– Конечно, не понимаете! Ведь вы всего лишь ребенок. К тому же девочка. Вот вашему брату Генри, я уверен, было бы, что рассказать о «Дредноуте».

Представляю, как раздулся бы от гордости Генри, услышав эти слова! А я… если бы так обо мне отозвался кто-то другой, я, наверное, могла обидеться, но адмирал был такой добрый и веселый, он помогал папе уладить дела с полицией, даже бабушка рядом с ним становилась мягче, так что я решила не обращать на них внимания.

– Вы правда считаете «Дредноут» жемчужиной нашей короны? Но почему? – повторила я.

– Потому что это самый большой в мире боевой корабль, юная леди. И самый мощный. Рядом с ним все ранее построенные корабли можно считать устаревшими. «Дредноут» закрепит за Британией положение владычицы морей.

– А я думала, что она и так владычица.