Teologica

Меня на сто лет стало мало.

Ты тоже берешь сигарету,

В пальцах ломаешь.

Помнишь Черный Париж —

Целовались, не зная,

Что здесь и сейчас

Ты подвиг немой повторяешь —

Во Франции все сигареты

Тоже сломала.

Мне надоело.

Прошу рассчитать. Мы не вместе.

Обманывал всех,

Но пусть весна не осудит,

Ведь ты – часть меня,

Самая слабая песня.

Я утру соврал.

Тебя не было, нет и не будет.

Вольск, 18.04.01 года

Городу, которого N.

Делаю шаг —

Там глухие заборы

Закаменны,

Проволокой

Свитые три

Обручали колючие.

Делаю два —

Непонятные споры

Опаяны

Страхом свободы.

И солнцем

Венчали заснежены.

Автомобили —

Рывок в скоростные

Видения,

И переходы,

И белые

Полосы улицы —

Там продавщицы,

Пространства немые

И мнения,

Что кроме солнца

Никто по весне

Не запудрится.

Милые добрые улицы

Старые.

Тянутся

Вниз

Под мостами змеей,

По реке пароходами,

В детствах встречают,

До старости

Сердцами любятся

В стеклах водителем,

А в остальном —

Пешеходами.

Через очки

Вижу лица,

Походки различные,

В тайнах карманов

Сжимаю

Патроны и выстрелы —

Я ненавижу

Болезни прогулок

Типичные,

Я в них стреляю

Глазами холодными

Быстрыми —

Падают люди,

Стекая в асфальты

Мороженным,

Выпавшим с рук

Первоклашки

И ставшим работою

Дворников пьяных.

И всем своим

Вновьуничтоженным

Тризны горланю

Болезненной кислою

Рвотою.

Тихо курю,

Эту смерть

Погребением медленным

Больше люблю,

Чем желание

Существования —

Триста галактик

Я прохожу

Миллиметрами,

Главной

Ошибкой теологов —

Иксом сознания.

Я покупаю

Собакам

Конфеты и пряники,

Молча кормлю

Их с руки —

Я люблю Объективности.

Я по субботам

Цветметом сдаю

Подстаканники,

Чтобы не тухло

Светило

В период активности.

Я зажимаю

В подъездах случайных

Свидетелей,

Их убиваю

Молчанием,

Глазами уродую,

Я уважаю

Свободу

Из всех добродетелей —

Все мои главные

Пальцы от кольцев

Свободные.

Я продолжаю

Прогулки.

Становится холодно,

Тучи попрячут

В карманы все солнца

Лучистые.

Я бы взорвал

Этот город,

Но только нет повода

Сделать

Распутников жалких

Святыми и чистыми.

Свет. Магазины.

Секс-шопы —

Мечта озабоченных,

Стекла

Холодных витрин

Как аквариум светятся,

Это республика

Желтых оскалов

Заточенных,

Что напрягает

Норд-остами

Каждое деревце.

Приобретаю

Журналы.

От скуки, наверное,

Их не читаю —

В руках зажимаю

И чувствую —

Я пропускаю

Учение

Столь благоверное,

Что обретаю

Сомнение в каждом

Присутствии.

Под оккупацией

Стрелок общественных

Транспортов

И транспарантов,

Зовущих

До светлого Вечного,

Суки по форме

Хотят предъявления

Паспорта,

Твари в жилетах —

Мои остановки

Конечные.

Я заплетаюсь

Ногами в трех соснах.

Привычные

Темный подъезд,

Сто ступенек, замок

И прихожая —

Я ненавижу

Болезни прогулок

Типичные,

Даже когда

Пешеходы

Весной уничтожены.

Кухня. Кровать.

Сигареты.

Гудки телефонные.

Шум телевизора.

Старая

Ванная комната.

Гости незваные.

Дамы. Глаза беспардонные.

Ночь. Объективность.

CD под дрожанием

Моцарта.

Это язычество.

Точно.

Конечно язычество.

Между культур

Баррикад

Партизанское творчество.

Я каждый день

Принимаю

Как яд католичество,

Прячусь,

Меняю фамилию,

Имя и отчество.

Ищут

Пожарные,

Ищет родная милиция,

Город дрожит

(Не стерпеть

Моего одиночества).

В окнах пытается

Спать под пижамой

Провинция

Стилем «поп-арт»

И обносками

Древнего зодчества.

Да, я люблю

Твои стены,

Громада высотная,

И привыкаю

Ребенком

К прохожим затравленным —

Меня влюбили

Презрением эти

Животные.

В шатких шагах

Пешеходов,

Весной неприкаянных,

Делаю шаг —

Там глухие заборы

Закаменны…

Вольск, 27-28.04.01 года

Перелетной

Скажи мне, птица, сколько стран холодных

Ты оставляешь за крылом мгновением?

О чём мечтаешь в ветрах небосводных,

Что видишь в тлении, чувствуешь за тлением?

Ответь же, птица, что в глазах глубоких

Ты созерцала, ты брала на веру,

Как растворялась между лет жестоких

И тихо превращалась в атмосферу?

Какие песни там поют, за морем?

Каких богов печалят земли мира?

Чем дождь охвачен в монотонном горе?

Тонки ли грани вечного эфира?

И можно ли достать такие крылья,

Что воскресят тоску, что примут тело

И вылечат от тошного бессилия,

Чтоб я пропел мечту, как ты пропела?

Вольск, 30.04.01 года

Причины

«Так не бывает. Просто

Их завершат финалы

Мерой другого роста.

Жизнь на волну бросала.

Честно. Не верю в это

Странное голубое…» —

Так завершало поэтов

И начиналось море.

Перьями ткали чайки

С визгом холодный воздух,

Кровью прибитой стайки

Падали камнем в воду.

Так не бывает. Грустно

Видеть убийства моря,

Лучше раскрыть все чувства

И умереть в позоре.

Путать рукою нитки,

Резать персты о травы —

Пусть даже эти пытки,

Только б не знать отравы

В первом глотке восходов,

В утреннем слабом шаге —

Нам бы не знать походов

Словом своим в бумаге.

Слогом своим безликим,

Скрипками пенной соли

И раздирающим криком —

Нервы смертельной боли

Чайки оставят в лете,

Сгинут во тьме пучины.

Думают о поэте —

Дарят ему причины.

Вольск, 02.06.01 года

Кардиналы

Кардиналы опий растворяли

На глазах. И растворялись сами,

Измеряли небеса, моргая

Плачущими мертвыми глазами.

И растворы эти крали воры,

И эфиры мучали поэты,

Разрывали стебли мандрагоры

На четыре половинки света.

Начиналось дивное движение

Звезд, сознаний и того, что дальше —

Мы дрожали в самовыражении

И боялись умереть от фальши.

Вышивали взгляды кардиналов

Паутиной на чужих знаменах.

Упивались словом. Было мало

Наших песен в их последних стонах.

Вольск, 02.06.01 года