Читаем Теологические исследования полностью

Прежде всего, некоторые отрицают возможность безгрешности. Тот факт, что безгрешность противна рассудку, мало стоит в свете определенных фактов Писания. Некоторые люди говорят: «Ну, я не могу жить безгрешной жизнью». Возможно и так, но ты ведь не второй член Божества. Кто-то сказал: «Я не могу жить над грехом. У меня беда с грехом каждый день». Я тебе это гарантирую. Господь дает каждому породистому псу вполне достаточно блох, чтобы напомнить ему, что он остается псом. Господь оставляет в жизни лучших из нас вполне достаточно грехов, чтобы напомнить нам, что мы остаемся грешниками; также, вполне достаточно, чтобы напомнить нам, что с грехом нужно бороться ежедневно; также, достаточно греха в нас, чтобы смирить нас и дать нам понять зависимость от Него; и, прежде всего, вполне достаточно греха, чтобы напомнить нам, что если бы не Божья благодать, то мы попали бы в ад. Когда бы ты не обнаружил христианина, тревожащегося об утрате своего спасения, знай, что всегда имеешь дело с христианином, считающим себя безгрешным или отказывающимся признать свои грехи. Итак, тот факт, что ты и я небезгрешны и не можем достичь в этой жизни безгрешного совершенства, не является аргументом против безгрешности Христа. В конце концов, у тебя был отец-человек, а у Него – нет. В конце концов, Его тело не начало разлагаться через три дня, а твое начнет.

Вторым аргументом против безгрешности Спасителя является то, что некоторые считают так потому, что Он подвергался искушению. Он должен был быть восприимчивым к греху. Но само по себе искушение – не грех. Грех – поддаваться искушению. Иисуса искушал Сатана в Матфея 4 и Луки 4. Его искушал мир и последствия греха. Он не поддался.

В соответствии с этим, нам очень важно на время воскресить старое средневековое схоластическое исследование доктрины о греховности, являющейся доктриной о происхождении греха: откуда пошел грех или где в действиях согрешающего человека он начинается. Очевидно, он начинается где-то до того, как человек действует открыто. Вот что я под этим подразумеваю: «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца», 1Иоанна 3:15. Понимаешь? Действию не должно быть совершенным. Еще один пример: «А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем», Матфея 5:28, задолго до совершения открытого действия. Поэтому и в самом простом и грубом толковании Писания очевидно, что грех начинается до его проявления. Христос сказал:«...извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства,... непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство. Все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» Марк 7:21-23. Вопрос в том, где в человеке он начинается?

Общим порядком среди старых систематических и догматических теологов бытовало учение о том, что прежде всего у нас имеется, что называется, «представление». То есть, человек сталкивается с определенной сущностью, относительно которой возможен выбор – согрешить или нет. Это называется представлением.

Вторая ступень называется «просветление».То есть, имеется познание рассматриваемого или данного объекта. Безупречный пример находим в Бытия 3, классический, в сущности, пример, потому что в Бытия 3 Еве дан объект искушения – дерево познания добра и зла. Ясно, что у нее было некое о нем просветление, потому что Библия говорит: «увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание».У нее было просветление. Ей было велено от него не вкушать, что очевидно из ее слов в разговоре с дьяволом: «сказал Бог», Бытия 3:3 и упоминания ею факта запрещения Богом вкушать от дерева.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История военно-монашеских орденов Европы
История военно-монашеских орденов Европы

Есть необыкновенная, необъяснимая рациональными доводами, притягательность в самой идее духовно-рыцарского служения. Образ неколебимого воителя, приносящего себя в жертву пламенной вере во Христа и Матерь Божию, воспет в великих эпических поэмах и стихах; образ этот нередко сопровождается возвышенными легендами о сокровенных знаниях, которые были обретены рыцарями на Востоке во времена Крестовых походов, – именно тогда возникают почти все военно-монашеские ордены. Прославленные своим мужеством, своей загадочной и трагической судьбой рыцари-храмовники, иоанниты-госпитальеры, братья-меченосцы, доблестные «стражи Святого Гроба Господня» предстают перед читателем на страницах новой книги Вольфганга Акунова в сложнейших исторических коллизиях той далекой эпохи, когда в жестоком противостоянии сталкивались народы и религии, высокодуховные устремления и политический расчет, мужество и коварство. Сама эта книга в известном смысле продолжает вековые традиции рыцарской литературы, с ее эпической масштабностью и романтической непримиримостью эмоциональных оценок, вводя читателя в тот необычный мир, где молитвенное делание было равнозначно воинскому подвигу.Книга издается в авторской редакции.

Вольфганг Викторович Акунов

История / Религиоведение