Теоретик

Я посидел некоторое время, положив жадр на соседний камень, тщетно пытаясь заставить себя почувствовать хоть что-то приятное. Затем осторожно скосил глаза на остальных. Все как один, они смотрели на меня, негромко о чем-то переговариваясь. Послушал пение птахи в небесах. Понаблюдал за тем, как ее пытается съесть другая птица, куда более крупная и с хищно загнутым клювом. Порадовался за певунью, когда та, ловко уклонившись от атаки, спикировала, чтобы спрятаться в густой кроне одиноко растущего на крутом склоне горы дерева. Попробовал вспомнить: на Земле такие деревья есть? Не получилось.

Пора было что-то предпринимать. Но что именно? Приложил обе ладони к щекам, как будто массируя виски, но на самом деле пряча растянутые в натужной улыбке губы: может, этот шаг хоть что-нибудь даст? Не помогло: на душе от этого нисколько веселее не стало. Плюнув на всё, решил пойти по наилегчайшему пути – разгневаться. В конце концов, мне всего-то необходимо заполнить жадр. Так сказать, тестовый вариант. И какая, к черту, разница, чем именно он будет заполнен?! С гневом почти получилось, но затем в животе заурчало, и на смену моему пока еще совсем слабенькому гневу пришло сильное чувство голода. Мысль о том, что, попробовав таким образом заполненный жадр, все начнут судорожно рыться в рюкзаках, чтобы немедленно что-нибудь съесть, вызвала нервный смешок.

«Ладно, пусть это будет голод», – пришло ко мне решение.

И я решительно взял жадр в руки. Заодно представил, что изнутри меня в него что-то вливается. Подождал некоторое время, но, так и не дождавшись, что жадр каким-то образом отреагирует, поднялся на ноги и решительно зашагал к остальным.

– Вот.

– Ну-ка, ну-ка! – первым взял камень Гудрон.

– Стоп! – Янис хлопнул его по руке.

– Ты чего? – с недоумением посмотрел тот.

– Бумагу приготовил? И штаны на всякий пожарный расстегни.

Сначала Борис его не понял. Затем, вспомнив о моем предложении, усмехнулся. Сжав камень, он застыл, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.

– Ну как? – некоторое время спустя спросил Гриша.

– Не пойму. Как будто и есть что-то, но такое слабое, что едва чувствую. А может, мне просто кажется.

Следом за ним жадр взял Янис. Он был категоричен:

– Либо первый блин комом, либо…

«Либо Федор ошибся», – продолжил за него я.

Потом был Слава. Он не сказал ничего, лишь отрицательно мотнул головой. Грек даже пробовать не стал. Итог подвел Гриша.

– Даже я смогу заполнить жадр куда лучше. Нет, однозначно Федя ошибся. Что в общем-то немудрено в его состоянии. Теоретик, ну и чему ты радуешься? Ты, можно сказать, всех нас шанса на счастливую жизнь лишил, – буркнул он.

Мне действительно не удалось сдержать улыбку. Я такой же, как все, и разве это не замечательно? Теперь никто не станет за мной охотиться, чтобы убрать конкурента, а самому не придется пыжиться, заставляя себя что-то испытать. Проживу и без этого, другие же каким-то образом существуют? Надоест бродить, вскидывая оружие на каждый подозрительный шорох, возможно, пойду работать в шахту. А там, глядишь, и действительно повезет: нарвусь на богатую жилу. Или придумаю что-нибудь еще. Я молод, с головой как будто бы все в порядке, руки тоже не из заднего места растут. В общем, не пропаду.

– Та-а-ак… – протянул вдруг Гудрон, и все невольно посмотрели на него. – Жадр-то с изъяном! Как раньше не увидели? Ослепли все разом?!

– Как-как, не слишком-то мы его и рассматривали, – сказал Гриша, вертя его в руках. – А ведь верно, Боря, говоришь: донышко у него мутное. Через нормальный жадр как через стекло смотреть можно! И когда он заполненный, и когда пустой – без разницы.

– А это значит, что Теоретик совсем ни при чем: бракованный жадр попался. Так что не все еще потеряно, – чуть ли не торжественно заключил Гудрон. – Ну что, вторая попытка?

Второй жадр я взял без малейших колебаний, надоело. Подержал какие-то секунды, и вдруг он чувствительно кольнул ладонь. На электрический разряд это было не похоже. Как, впрочем, и на то, что меня укололи иглой. Что-то непонятное, но от этого не менее болезненное. Настолько, что едва не уронил жадр.

– Держи. – Я сунул жадр Гудрону и полез в рюкзак, где на самом верху, в бумажном пакете, лежал завернутый в тонкую лепешку ломоть жареного мяса с зеленью. Немедленно в него вгрызся, прожевал и запил водой из фляжки. Снова откусил и сделал еще глоток воды, не обращая ни малейшего внимания на остальных. Откусил и глоток, откусил и глоток… И так до последней крошки, которую пришлось снять с ладони губами.

– Игорь, как ты себя чувствуешь? – осторожно спросил Гудрон.

– Нормально.

Особенно после того как перекусил. Конечно же не мешало бы и полноценно пообедать, но теперь уже точно до него дотерплю.

– Голова не кружится? Не тошнит? В сон не клонит?

– Нет.

– Проф, на всякий случай пульс ему проверь.

Слава без лишних церемоний ухватил меня за запястье.

– Нормальный у него пульс. Глубокой наполненности. В общем, как у космонавта, – сказал он, явно не дождавшись положенных десяти секунд.

– Чего пялитесь? – не выдержал я.