Теоретик (СИ)

- Привал, - объявил Грек, когда мы оказались на обширной поляне, вокруг которой тесным кольцом росли деревья. Чем-то напоминающие клены, с такими же резными листьями, но сплошь усеянные бурыми, со светлыми пятнышками плодами, с величиной с некрупное яблоко.

Выглядели они вполне съедобно, и потому я поинтересовался у Гудрона: их есть можно?

- Они съедобны, - охотно кивнул он. - Помимо того, вкусны, питательны, и даже полезны. В случае диареи. Так что сделай благоразумный ход, запасись впрок. Человек ты здесь новый, к местным реалиям не привык. А они таковы, что у непривычного человека в любой момент может случиться казус, после которого придется стирать штаны. Скушаешь с утра такое яблочко в виде профилактики, и все, на этот счет можешь быть спокоен на целый день.

- Обойдусь как-нибудь, - пробормотал я.

- Теоретик... - начал было Гудрон с тем самым выражением лица, после которого в мой адрес следует очередная колкость.

И я уже заранее знал, что не сдержусь, отвечу, когда выражение его лица переменилось так стремительно, и так жутко, что я поневоле вздрогнул. Смотрел он куда-то мне за спину, одновременно вскидывая оружие. Рывком обернулся и я.

То, что этот приготовившийся к прыжку зверь именно гвайзел, мне стало понятно сразу. Рисунок в альбоме Грека передавал его облик удивительно точно, к тому же именно в этой позе.

Все то время пути, пока мы перебирались через болото, я проклинал свой ФАЛ за его вес. И еще себя. За то, что не выбрал что-нибудь полегче. Вскидывая ФАЛ сейчас, поразился, насколько он вдруг стал легок, почти невесом. И как неудобен у него прицел, в который все не могла попасть морда гвайзела в прыгающих руках.

Стрелял я, бешено палили вокруг меня, а зверь все не падал. Казалось, он не кинулся на нас только сдерживаемый градом направленных в него пуль. Наконец, гвайзел медленно завалился набок, и в него, уже агонизирующего, каждый выстрелил еще по нескольку раз.

- Да неужели?! - воскликнул Янис.

И столько изумления было в его голосе, что по одному только ему можно было понять: мы совершили нечто необыкновенное.

- Уходим, уходим, уходим! - Грек даже не пытался скрыть волнения в голосе. - Теоретик, держись в центре.

Следующие час или два, мне запомнились тем, что приходилось бежать изо всех сил. Ноги подкашивались, глаза заливал жгучий соленый пот, а сердце колотилось так, как стучит оно после ночного кошмара. Трудней всего пришлось Греку и Янису. Они бежали последними, и им приходилось постоянно оглядываться назад. В связи с этим, мне совершенно непонятно было - как они умудряются выдерживать такой темп.

Наконец, мы влетели на вершину какого-то холма, полностью лишенную растительности, и потому с нее хорошо было видно далеко вокруг. Вероятно, это и стало причиной остановиться именно здесь. Мы сели друг к другу спинами, прижавшись плечами, образуя круг, и держа оружие наготове. Посидели, отдышались и заговорили. Я, правда, молчал, потому что не совсем понимал, о чем именно идет речь.

- Как будто бы одна была, - разговор начал Гриша.- Да и самка ли?

- Точно самка. Без всяких сомнений, - уверенности в голосе Яниса хватило бы на троих.

Но не для Гриши, который спросил у Грека.

- Командир, а ты что думаешь?

- Как будто бы самка. Рыжеватая полоса по пластинам на хребте. И на боках подпалины. Самцы, они одноцветные. И куда крупнее. Хотя полностью не уверен. У молоди тоже бывают и полосы на спине, и подпалины на боках.

Сам я не увидел на теле гвайзела ни полос, ни подпалин. Запомнилась только огромная оскаленная пасть, полная темных, почти черных клыков, в которую я и старался угодить. И еще смрад из ее пасти, хотя разделяло нас несколько метров. И если это самка, то какие же тогда самцы?!

- А что, это так важно? Самка или самец? - Наконец-то подал голос и я.

- Очень! Я бы даже сказал - жизненно важно. Проф, у тебя лучше получится, объясни, - сказал Янис.

Тот отказываться не стал.

- Понимаешь, Игорь, у этих созданий непонятно чьего авторства: то ли бога, то ли дьявола, то ли свихнувшейся в этом мире эволюции, между самцами и самками огромнейший дисбаланс. В пользу самцов. Мало того, что самки производят потомство раз в несколько лет, причем всегда единственного детеныша, так еще и в большинстве случаев самца. И потому самки у них редкость. В том случае, если мы убили самку, да еще во время гона, ничего хорошего ждать не приходится. Если поблизости кружат самцы, и они найдут ее мертвой, месть станет целью всего их дальнейшего существования. А память у них отличнейшая! Чтобы ты не сомневался, могу привести достаточное количество фактов мести гвайзелов. Но что самое плохое, узнай о том, что мы убили самку, нас и среди людей ждет незавидная судьба. Изгоев, если быть точным.

- Это почему еще? Что, самки гвайзелов всем так дороги? - не смог удержаться я от того, чтобы не съязвить.