Теория айсберга

– «Цунами» – это… (пых-пых)… Это скучновато, тебе не кажется? Не завлекает. Это невкусное мороженое. «451° по Фаренгейту», «Бойня № 5», «Парадоксальный сон», «Заводной апельсин» – вот это названия! Это крутые названия. Забойные, как вы, молодые, говорите. Полный отпад. Так ведь говорят теперь, правда?

Он затянулся и выдохнул мне в лицо облако дыма. Я на несколько секунд онемел – в жизни бы не подумал, что когда-нибудь услышу «полный отпад» от человека в халате и шлепанцах, с трубкой в руке.

Я открыл блокнот и увидел, что все страницы исписаны не моим почерком. Красная ручка вычеркивала целые куски и отдельные слова, вносила поправки. На полях были комментарии: «Неточно», «Слишком длинное описание», «Непонятна психология персонажа». А иногда – «Очень хорошо», «Отличный абзац», «Браво!». Мсье Эрейра читал внимательно и не стеснялся делиться со мной своими впечатлениями. Его пометки были везде, на каждой странице, у каждой фразы.

– Н-н-н-но… – промямлил я, показывая ему полностью зачеркнутый кусок, рядом с которым на полях была трижды подчеркнутая красная надпись: «ЗАЧЕМ ТЫ НАВЯЗЫВАЕШЬ ЭТО СВОЕМУ ЧИТАТЕЛЮ?»

– Поверь мне, это действительно был плохой кусок. Совершенно лишний.

Он затянулся трубкой, распахнул дверь и знаком велел мне идти за ним.

– Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

Я на секунду замешкался в нерешительности. В конце концов, этот ненормальный старикашка позволил себе не только в моих вещах рыться, но еще и сунуть нос в самое мое личное, самое тайное. Какое право он имел это делать? «Можно было бы заявить на него в полицию», – подумал я и только потом вспомнил, что это я вошел в его дом без разрешения.

Видя, что я за ним не иду, мсье Эрейра приподнял брови, будто хотел спросить: «Чего ты ждешь?» Я не знал, что делать. В саду птица слетела с сосны и пристроилась под самой крышей дома, над головой метателя суповых тарелок.

«Ну и что, в конце-то концов…» – подумал я.

И послушно двинулся следом за ним по дому, погруженному в безмолвие.

Мсье Эрейра перемещался без труда, стремительно лавируя между стопками книг и перегруженными стеллажами. Он знал дорогу наизусть. Мне-то было немного труднее, и раз или два я думал, что вот-вот опрокину всю эту окружавшую меня шаткую головоломку. Старик привел меня в свой кабинет, как раз туда, где я накануне оставил свои вещи. В комнате ничего не изменилось, в ней по-прежнему стоял полумрак, и завитки дыма из трубки расплывались в воздухе крохотными бесцветными об лачками.

Я узнал полки на стенах, маленький книжный шкаф, целиком отданный Роберту Р. Аддамсу, и фотографию с дарственной надписью. Взяв с полки книгу, старик протянул ее мне. Обложка была темная, без картинок, с узкой красной рамкой. На фоне светлого прямоугольника бордовые буквы: «Парадоксальный сон. Роберт Р. Аддамс».

– Я уже ч-читал эту к-книгу, – сказал я.

– Всё же возьми ее и взгляни на первые строчки.

«Парадоксальный сон» был классикой научной фантастики, такой же, как «Планета обезьян» или «2001: космическая одиссея». «Это последняя книга автора, – рассказала нам мадам Мушар. – Его не стало сразу после того, как она вышла, и Гонкуровскую премию ему дали посмертно. Редчайшая награда для романа этого жанра». Мне очень понравилась история – в недалеком будущем правительство систематически стирает у людей болезненные воспоминания, чтобы заставить их жить в состоянии неизменного счастья, и в конце оказывается, что это довольно плохая мысль, – но некоторые места мне показались длинноватыми. «Уход Роберта Р. Аддамса, – продолжала мадам Мушар, – одна из величайших загадок литературы ХХ века, и это способствовало укреплению легенды, связанной с его романом».

Взяв у мсье Эрейра из рук книгу, я начал читать:

«От контрольного экрана исходило зеленое свечение. За голографическим окном В. заметил преломленное изображение андроида. У робота был безупречно человеческий облик: короткие волосы, рост метр восемьдесят три, стройный, с дипломатом в руке. Он ничем не выделялся из толпы трудящихся, иллюзия была полной, единственное отличие – он уже минут двадцать стоял на одном месте и бился головой о стену. Шея и голова раскачивались всё сильнее, равномерно издавая металлический звон, но прохожие оставались безразличными.

– Опять ошибка программирования, – вздохнул В.

Он надел рабочий комбинезон и влился в толпу на улице под ярким светом электронного солнца».

Старик посмотрел на меня и усмехнулся.

– Что, по-твоему, делает автор?

– П-п-представляет г-главного героя, – ответил я. – Описывает его с-среду.

– Правильно. Сообщает некоторые сведения. Но вместе с тем и подбрасывает несколько загадок. Почему этого персонажа зовут В.? Зачем там роботы? Электронное солнце? И потом – господи, что еще за дурацкое голографическое окно?

Сказав это, он взглянул на меня с победным видом.

– Для чего все эти тайны?

– Ч-ч-чтобы з-захотелось читать д-дальше, – робко предположил я.

Как будто у нас был урок французского.