Теория бобра

– Сочувствую, – говорю я. – Не знал. Но ты все-таки участвуешь…

– Я обещал Нооре. Хотя с поездкой, может, ничего и не получится, ты же сам говорил.

Я не собираюсь переубеждать Туукку и доказывать ему, что все, может быть, не так безнадежно. Я, конечно, не имею в виду проблемы Туукки с бизнесом.

– Да, говорил. – Я показываю на книжный шкаф. – Я заметил, ты занимаешься конкуром?

Туукка кивает. Его лицо каменеет.

– Больше не занимаюсь, – произносит он. – Просто катаюсь на лошадях. Вернее, катался.

Я молчу. Туукка обводит взглядом гостиную, книжные полки с фотографиями.

– Они забрали у меня лошадь, – после короткой паузы добавляет он.

Я понимаю, что должен сделать выбор. Знаю, что я не лучший физиономист и психолог, что особенно ясно проявилось с началом моей семейной жизни. С другой стороны, я силен в теории вероятностей – на этом поле меня трудно победить. Как ни странно, в каком-то смысле я понимаю Туукку. Он в беде, и я в беде. Он убийца, а меня подозревают в совершенных им убийствах. Но то, что нас разделяет, нас и объединяет. Мне надо придумать способ показать ему это. И как-то его разговорить.

– А другая лошадь?

– Другая лошадь? – переспрашивает Туукка, и голос у него становится ледяным, как вечер за окном. – Это не вариант. Я хочу побеждать. Это возможно только с одной-единственной лошадью.

Кажется, Туукка снова сказал больше, чем хотел, как тем снежным вечером, когда мы вместе возвращались домой. У него немного удивленный вид.

– Содержание стоит денег, – продолжает он. – Выездка, конюшня – на все нужны деньги. А я потерял самого крупного клиента. Пытался совмещать работу и верховую езду, но все завязалось в такой узел… Пришлось искать конюшню подешевле. Потом я не смог оплачивать и ее. И они забрали за долги мою лошадь. Теперь я думаю, они с самого начала задумали это провернуть. Они ее не вернут. Я уже все перепробовал.

Я чувствую, что Туукке нужно излить душу. То, что он говорит, похоже на правду. Вполне вероятно, что Туукка познакомился с Хяюриненом и Эльсой где-то на соревнованиях. Когда у него возникли финансовые трудности, он попросил их о помощи. Возможно, предложил свои профессиональные навыки в обмен на место в конюшне. Так его лошадь оказалась у Хяюринена, а Туукка начал сотрудничать с «Сальто-мортале». Одно тянуло другое, и в конце концов Хяюринен завладел лошадью Туукки. Зная Туукку, можно предположить, что он вышел из себя и попытался расторгнуть соглашение. А когда это не сработало, слетел с катушек и схватился за рекламный рожок мороженого. Я, разумеется, не могу утверждать, что все было именно так, но не думаю, что очень далек от истины. Вероятности – они не с потолка берутся.

– И ты не знаешь, где теперь твоя лошадь? – спрашиваю я.

20

Как заставить убийцу совершить убийство? Как спровоцировать его на повторное преступление?

Эти вопросы и варианты ответов на них крутятся у меня в голове, когда я еду на ярмарку выпечки и варенья с Лаурой, Туули и грузом домашнего повидла. Утро похоже на винтажную открытку: безоблачное ярко-синее небо; солнечный свет слепит, отражаясь от поверхности свежевыпавшего снега; мир чист и наполнен покоем. По крайней мере, если не углубляться в подробности, мысленно добавляю я. Утром я получил сообщение от Эсы, что в парк наведывались Ластумяки и Салми. Разыскивают меня. Я понимаю, что не сегодня завтра они начнут шпионить за мной и в Херттониеми. Времени мало во всех отношениях. Школьная ярмарка, или, как ее нарекли родители, Paris-Pop-Up[11], открывается через полчаса.

Все утро я челноком мотался между квартирой Туукки и торговым центром, где должна пройти ярмарка: таскал и разгружал бесконечные коробки, а потом заехал домой, чтобы сделать последний рейс. Надеюсь, нам удастся продать большую часть продукции и никому не придется тащить обратно пару сотен банок яблочного повидла.

Туули и Лаура в отличном расположении духа – они о чем-то весело болтают, то и дело заливаясь смехом. Их настроение передается и мне, по крайней мере, отчасти. Правда, мне немного надоело исполнять функции водителя грузового такси. Единственное, что заставляло меня с этим мириться, – возможность поближе подобраться к Туукке.

Пока что мои попытки не увенчались успехом.

Более того, после своих ночных откровений в пустой трехкомнатной квартире, заставленной коробками с желе и джемом, Туукка снова замкнулся. Первой реакцией на мой вопрос была вспышка гнева – краткая, как и его ответ. Да, Туукка знает, где находится его лошадь. Больше мы к этому разговору не возвращались.

Я притормаживаю перед «лежачим полицейским», чтобы сохранить в целости банки с повидлом, и в голове снова всплывает тот же вопрос. Разумеется, я не хочу, чтобы Туукка и в самом деле кого-то убил… Но иначе мне не добиться нужного результата. И, независимо от того, удастся ли мне подтолкнуть Туукку к действиям, я должен импровизировать.