Теория бобра

То, что убийцей оказался Туукка, помогло мне понять схему с парком «Сальто-мортале». Началось с лошадей. Предполагалось в первую очередь уничтожить мой парк и захватить рынок, но не из любви к паркам приключений или желания развивать в долгосрочной перспективе этот бизнес на благо юных клиентов. Цель состояла в том, чтобы устранить конкуренцию и в условиях монополии по-быстрому срубить побольше денег.

А деньги использовать на развитие бизнеса с лошадьми.

Но еще на этапе замысла всей операции Хяюринен, Эльса, Нико Орел и прочие бенефициары «Сальто-мортале» – теперь я могу включить в их число Ластумяки и Салми – совершили свою первую ошибку. Они ничего или почти ничего не знали о парках приключений, об особенностях ведения бизнеса в этой сфере и о своих конкурентах. Поэтому они не понимали, что я, мой парк и мои сотрудники никогда не сдадимся. Еще одной их фатальной – и счастливой для меня – ошибкой стало то, что они отобрали лошадь у Туукки. Они и представить себе не могли, на что способен Туукка, если у него отнимут любимую лошадь. Не уверен, что и сам Туукка об этом догадывался.

Разумеется, это не означает, что убийство – или убийства, – совершенные Тууккой, приводят меня в восторг. И мне еще долго будет в кошмарных снах сниться танец с мертвым Нико Орлом. И Хяюринена с его навеки разинутым ртом я забуду не скоро, не говоря уже о безголовом всаднике, оседлавшем снегоход; путешествие Олави по безграничным снежным равнинам, вероятно, продолжается до сих пор – никакими данными о его завершении я пока не располагаю.

Я не эксперт в экономике и знаком лишь с ее азами, хотя хорошо разбираюсь в экономической математике. И одна из моих любимых цитат принадлежит английскому экономисту Джону Мейнарду Кейнсу, который в ответ на обвинение в том, что он закрывает глаза на факты, сказал: «Когда факты меняются, я меняю свое мнение». Кейнс был прав – всегда надо исходить из текущей ситуации.

Туукка, лошади и танец смерти. Эльса, фаллоимитатор и не выдерживающие никакой критики, экономически провальные маркетинговые решения «Сальто-мортале». Ластумяки и Салми – банда рэкетиров из двух человек. Все это нити одного и того же клубка, который я наконец сумел распутать. Но надо мной и моим парком по-прежнему нависает угроза.

Если только сегодня мой план не сработает.

До сих пор все шло как по писаному. Туукка всю дорогу немного превышал установленную скорость, но теперь он сбрасывает газ и едет, немного не дотягивая до разрешенного максимума. Я к этому готов. Тоже сбавляю скорость, чтобы увеличить дистанцию между нами. Затем торможу и останавливаюсь на автобусной остановке. Выжидаю две минуты, проверяю телефон – по-прежнему никаких ответов, на которые я так рассчитывал, зато множество триумфальных сообщений от членов Le Groupe Paris. Еду дальше.

Не доезжая до конефермы, замечаю в лесу слева от шоссе прогалину. Узкая проселочная дорога ведет вглубь заснеженного смешанного леса. Не знаю, куда именно она ведет, да это и неважно. Важны следы колес. Они свежие. Туукка здесь свернул, и его машина уже скрылась из виду. Еду вперед.

Проезжаю мимо конефермы, как и в свой первый визит сюда. В сгущающихся сумерках вижу лошадей и вытянутое красное здание конюшни. Продолжаю движение вперед и поворачиваю на знакомую подъездную дорогу к соседнему дому. Еду очень медленно.

Дорогу, во всяком случае в последние несколько дней, не чистили. Как почти всегда и во всем, у этого обстоятельства есть две стороны – хорошая и плохая. Хорошая состоит в том, что соседний с конефермой дом пустует, так что на оставленную здесь машину никто не обратит внимания. Плохая – в том, что мой «Рено» не внедорожник и не предназначен для езды по глубокому снегу. Я тащусь вперед еле-еле, с выключенными фарами, и стараюсь не думать о том, что буду делать, если застряну. На этот случай у меня нет запасного плана. Выбираться верхом – не вариант.

Оставляю машину чуть дальше от дома, чем в прошлый раз, и достаю с заднего сиденья теплую одежду, способную выдержать приличный мороз – мне в очередной раз пригодились коробки с забытыми в парке вещами. Быстро одеваюсь. Понимаю, что в этом наряде вид у меня довольно нелепый, но сейчас не время беспокоиться о таких пустяках. Я собрался не на показ мод, а на место преступления, думаю я, выбираясь из машины на мороз. По крайней мере, я на это рассчитываю.

Это место мне хорошо знакомо. Свежевыпавший снег, разумеется, припорошил следы, но, если присмотреться, кое-что можно увидеть. Вот вмятины от моих ног, отмечающие путь моего бегства, вот борозды от бешеной езды разъяренного снегохода. В памяти оживают воспоминания, и вся картина вновь встает у меня перед глазами. Сейчас тут тишина. Уже поздний вечер, ветра практически нет, где-то вдалеке каркает ворона, но без энтузиазма, будто по обязанности. Потом я ощущаю в нагрудном кармане вибрацию. Стягиваю рукавицы и достаю из внутреннего кармана толстой чужой куртки телефон.