Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

8. Еще больше остерегайтесь тех критиков, которые обрушиваются не на изобретение, а на изобретателя. Какое значение имеет способ изложения! Предположим, что мой проспект страдает отсутствием стиля, метода и т. д.[170]; я готов с этим согласиться и не хочу даже прилагать усилий для совершенствования своего письма в последующих мемуарах. На каком бы наречии я ни писал, судить надо изобретение, а не изобретателя. Поскольку мое изобретение не опубликовано, и я приподнимаю лишь один уголок завесы, всякая критика лишена основания. Несомненно, чтобы возвестить мое открытие, не нужно было писать целый том, но я должен был отозваться на требования тех, кто ждет томов. Каждый вначале осведомляется, сколько томов займет изобретение; видимо, люди думают, что изобретение, не занимающее нескольких томов, ничего не стоит. Итак, приходится стряпать книги более или менее плохие, поскольку я, помимо своего открытия, не обладаю никакими знаниями, кроме бухгалтерии. Чтобы опередить критиков, заявляю, что я отдаю свои книги на суд и претендую на роль не писателя, но только изобретателя.

Я не собираюсь даже изучать грамматику для исправления ошибок, которыми, вероятно, изобилует мой стиль. Я горжусь моим невежеством: чем оно больше, тем больше стыда ученым, которые со всей их недоступной мне образованностью не сумели открыть законы социального движения, не узрели открытого единственно мною пути к счастью рода человеческого; теперь уже никто другой не смеет претендовать ни на малейшую долю моего изобретения.

Прежде чем опубликовать мое изобретение, я выпущу еще второй проспект; он будет расширенным изданием этого, и будет трактовать примерно те же вопросы. Так как два первых мемуара ставят себе целью зондирование общественного мнения для уяснения себе вопросов, которые требуют более широкого освещения, то я должен был слегка коснуться каждого затрагиваемого мною вопроса, не будучи в состоянии дать систематическое изложение до опубликования теории притяжения страстей.

Она будет дана в шести небольших мемуарах, которые я буду последовательно выпускать и где я изображу комбинированный строй в действии. Я буду исходить из предположения, что некий Эпименид[171] пробуждается в 2200 г., в эпоху, когда восьмой социальный период, которому предстоит организоваться, достигнет уже полного блеска и наступит момент для второго Акта Творения, вводящего род человеческий в девятый период.

Подписчики на шесть томов притяжения страстей соблаговолят сообщить мне свои возражения и замечания, которые они признают необходимыми. Я дам им разъяснения, которые будут полезны для всех. В каждом томе я смогу посвятить несколько страниц возражениям на важнейшие из сделанных мне замечаний. Впрочем, я отнюдь не собираюсь вдаваться в полемику по этому вопросу. Есть одна проблема, относительно которой не следует требовать от меня разъяснений: это – проблема самая важная из всех, проблема вознаграждения пропорционально трем факторам производства, т. е. распределения земледельческого и промышленного продукта фаланги между социетариями сообразно капиталу, знаниям и работе каждого.

Эта проблема – гордиев узел комбинированного строя; без ее разрешения нет смысла организовать фалангу; в ней быстро возникли бы раздоры, не будь заранее приняты необходимые меры для вознаграждения пропорционально трем факторам. Я специально избегаю комментариев по этому вопросу, чтобы воздать должную честь основателю универсальной гармонии; предпринять это мог бы любой богатый владелец и даже компания акционеров, если бы я обнародовал разрешение проблемы, о которой идет речь. Итак, бесполезно требовать от меня этих разъяснений в возражениях, которые могут ко мне поступать.

Предлагаю читателю перечитать этот труд, чтобы извлечь из него плоды. Первого чтения недостаточно для такого нового вопроса. Кроме того, неискушенный в литературе, я не сумел дать методическое изложение и пролить должный свет на ряд вопросов; второе чтение рассеет туманности. Некоторые мои положения идут вразрез с общепринятыми взглядами и на первых порах возмущают ум; войти во вкус их можно лишь при втором чтении; первое чтение может лишь породить сомнения, и эти сомнения укрепятся при более зрелом анализе нелепостей цивилизации.