Теория двух бутербродов, или Рейс Берлин-Коржаполь

– А это вам! – Марина кинула мне некое подобие ночной рубашки, которое было на несколько размеров больше, чем я сама.

– Спасибо. – скомкав одежду в руках, я зажала ее меж колен, искоса наблюдая за немцем.

***

После обеда и длинного разговора ни о чем настало время купания. Вода к тому моменту нагрелась. Марина проводила Маркуса в некое подобие ванной комнаты, отделенное от коридора хлипкой шторкой. Там стоял таз с водой. Гирш удивленно поглядел на приспособление для купания.

– Есть корыто… – с неловкостью преподнесла Марина, поглядев на его недоуменное лицо.

– И так сойдет, – Маркус расстегнул пуговицу замызганной рубашки. – Ты не позовешь Маргарет?

– Конечно. – жалобно проскулила она и пошла в комнату. – Вас зовет Марк. – бросила она мне так презренно, словно кость бездомной собаке.

Я удивленно подняла брови и, ничего не отвечая, направилась к нему. Отодвинув шторку, увидела Маркуса, который продолжал выпученными глазами сканировать таз с водой.

– Звал?

– Не могла бы помочь мне? – Гирш в растерянности развел руками.

– Потереть тебе спину?

– Можно бы. И еще… – по его недоуменному взгляду я сообразила, что Маркус никак не может понять, насколько реально искупаться в таких условиях.

– Становись, я тебя поливать буду! – сказала я и потянулась за корчиком.

После долгой и мучительной процедуры купания Маркуса я быстро обмылась сама и двинулась в комнату. Нина, увидев, во что я была одета, тут же ругнулась на свою дочь,

– Ты что ей принесла? Дай ей что-нибудь из своего! – прошипела она.

Марина нехотя, но все же одолжила мне серые спортивные брюки и черную водолазку.

Я поблагодарила девушку за скупую доброжелательность и принудительную отзывчивость, снова вышла в коридор, чтобы снять чудовищно огромную ночную рубашку со своего худющего тела.

Поймать себя на мысли, что мои попытки похудеть перешли далеко за грани допустимого, получилось лишь тогда, когда вещи тринадцатилетней девочки оказались мне слегка великоваты… Затянув шнурок на штанах потуже, чтобы невзначай не обронить их по пути, я подкатила растянутый ворот водолазки и вернулась в комнату.

Маркус Гирш оживленно беседовал с Ниной. Она хохотала и нескромно подмигивала ему в ответ.

Хлопнув дверью так, чтобы меня все заметили, я вошла в комнату и присела на свободную кровать. За стенкой отчетливо слышала плаксивые попсовые мелодии. Там, по всей видимости, располагалась комната Марины.

– Марин, выпьешь с нами? – спросила Нина, встав со стула и подойдя к старой горке.

– Что? – дочь показалась из комнаты.

– Не тебе, дуреха! – Нина повернулась ко мне. – Ты будешь? – она указала пальцем на пластиковую бутылку чего-то, с виду напоминающего вино.

– Вы мне? – удивилась я. Мне показалось, что вы сказали, Марина…

– Ну ты же Марина!

Я проглотила внезапно подступивший к горлу комок.

– Я Маргарита.

– Вот старый маразматик! – фыркнула Нина. – Николай сказал, что тебя звать Мариной. Извини! Так будешь, Марго?

– Нет, я точно не буду. После того случая, из-за которого мы попали сюда, я вообще не хочу даже нюхать все алкогольное.

– Я тоже. – подбадривающие сказал Маркус.

– Тогда, может, чаю? Марин! – крикнула Нина, – Поставь чайник!

– Сейчас, ма! – недовольно послышалось из комнаты.

– Кому сказала, хватит там страдать уже! Гостям приелись твои песенки! – выругав дочь, Нина посмотрела на нас с улыбкой.

Марина, теперь уже сильно накрашенная, выскочила из комнаты. Бросив Маркусу недвусмысленно кокетливый взгляд, плавно прошла мимо него, бесстыдно виляя бедрами. Маркус опустил глаза и стеснительно улыбнулся.

Я пришла в негодование.

– Расскажите, как у вас тут вообще живут? – обратилась я к Нине, – есть какая-то работа?

– Работы полным-полно, только вот зима нынче холодная… а так забот выше крыши! Кстати о крыше, в коровнике совсем прохудилась… – она наивно посмотрела на Маркуса.

– Поправим крышу вашим коровам! – все еще нескладно улыбаясь, ответил он. – Что еще?

– На носу Рождество, а так можно было бы взять трактор у соседа и стог сена привезти…

– Трактор?! – Маркус удивился. – Не думал, что в глуши есть трактор.

– У нас, конечно, не так, как в столице, но, между прочим, – Нина снизила голос, – в моем доме есть свет, в отличие от соседней улицы. Там вообще глухомань!

– У вас есть школы? – спросила я.

– Конечно! – Нина аж руками всплеснула. – Что же мы, совсем не образованные, по-твоему?

– А магазины?

– Один, в самом начале села.

Я вспомнила странную постройку на отшибе, которую мы проходили утром, и понимающе кивнула.

– Только он работает раз в неделю, когда привозят продукты. – добавила Нина. – Здесь почти никто не живет, и не для кого продавать, да и вести далеко. А вы откуда к нам пожаловали?

– Я из Москвы. – удрученно ответила я.

– О, столичные! – воскликнула Нина, – Маринка, а ты знаешь, откуда наши гости? Из самой Москвы! Коренные, да?

– Вообще-то… – начала, но Маркус перебил меня, сообщив, что он из Берлина.

Нина округлила глаза.

– Неужели?! У нас иностранец в селе! Какой завидный жених! Все соседки зайдутся завистью, когда узнают, кто к нам приехал! А вы, Марк, давно приехали в Россию?