Теория глупости

— Когда был маленьким мальчиком, — вспоминал он, — смотрел по телевизору многосерийный немецкий фильм под названием "Совесть пробуждается" — о том, как крупный фашистский чин (даже помню его фамилию — Эберсхаген) осознал порочность гитлеровской политики и перешел на сторону советской армии. Сюжет, конечно, был придуман и коньюнктурен от начала до конца. Затем мне довелось видеть исполнителя главной роли в других лентах, играл он, в частности, и Бормана… Я неизменно удивлялся: как мог тот, в ком столь бурно пробудилось нравственное начало, выступать во все новых, зачастую не самых привлекательных амплуа? Я был наивен и не понимал: и другие люди тоже, а не только актеры, меняют маски и личины — в зависимости от обстоятельств.

КОГДА ПРОБУЖДАЕТСЯ СОВЕСТЬ?

— Когда пробуждается совесть? — спрашивал, весь дрожа от обиды, Маркофьев. И отвечал. — Я скажу тебе, когда. Когда тебе самому прищемят хвост. Когда столкнешься с людьми еще более циничными и подлыми, чем ты сам. Тут нутро твое восстает. И ты жаждешь ублюдков покарать! И вспоминаешь заповеди, которые миллион раз сам преступал и о существовании которых забыл. Но теперь ты размахиваешь ими, будто мечом! И вопиешь о справедливости…

КРАХ

Что я мог обо всем этом — с высоты своего нового знания — сказать? Что в итоге таких рассуждений моего друга ожидал крах. Каждого, кто в решающий миг бесчестного поединка вспоминает о совести, ожидает крах.

ПОЧЕМУ?

Маркофьев и сам это понимал.

— Я должен был ему проиграть, — говорил он. — Почему? А потому что интеллигент всегда проиграет неинтеллигенту. Нравственные принципы в качестве оружия на поле битвы вряд ли сравнятся с кистенем и палицей…

ПЕРЕМЕНЫ

В нем и точно произошли перемены. Но хотел ли я, желая ему добра, чтобы он менялся? Становился совестливым и интеллигентным?

ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ

Ох, нелегко жить интеллигентному! Я наблюдал одного. В троллейбусе. Он вошел — в белом плаще, сияющих штиблетах, отутюженных брюках, с кожаным портфелем хорошей выделки. В таком прикиде надо ездить в такси (если нет своего автомобиля). Но вошедший ведь был из породы совестливых и стеснительных, следовательно, заработать на автомобиль (и даже на поездку в такси) не умел.

ЕСЛИ У ВАС ЕСТЬ СПОСОБНОСТИ, ЧТОБЫ ЗАРАБОТАТЬ НА МАШИНУ, ПРЕСТУПНО ПРОДОЛЖАТЬ ЕЗДИТЬ В ОБЩЕСТВЕННОМ ТРАНСПОРТЕ, ЗАНИМАЯ МЕСТО ТЕХ, У КОГО НЕТ ТАКИХ СПОСОБНОСТЕЙ И ВОЗМОЖНОСТЕЙ.

Одеваться же этот вот уж не герой нашего времени считал нужным прилично и достойно, помятуя: неряшливый вид оскорбляет эстетическое чувство окружающих. Портфель, видимо, был заполнен бумагами, оттягивал руку, интеллигент искал возможности сесть — чтоб не слишком утомиться в дороге и прийти на службу, куда он, видимо, направлялся, не слишком выжатым и измочаленным. Нашел клочок сидения, сел. Но в троллейбус вошла женщина. Не старушка, нет. Именно женщина. Средних лет. Как поступил бы неинтеллигент? Отвернулся бы и остался сидеть. Мог ли повести себя подобным образом наш несчастный? Сидеть, когда дама стоит? Он вскочил, уступая ей место. Вошедшая с благодарностью (хоть какое-то удовлетворение он испытал) приняла знак внимания. А интеллигенту тем временем наступили на сияющий ботинок, заляпав его грязью.

Вновь он сел (освободилась половинка другого дерматинового диванчика) и высоко подтянул брючину — чтоб не пузырилась на колене. Увы, за спиной несчастного на этот раз оказалась далеко не интеллигентная гражданка. Которая кашляла, не прикрывая рот хотя бы ладошкой, уж не говорю — платком. Бедный воспитанный чистоплюй пригибался, сутулился, втягивал голову в плечи. Не хотел быть подвергнут возможной инфекции, да и сама мысль, что твою маковку орошают капельные выделения посторонней слюны и мокроты, могла кого угодно вывести из равновесия. Поэтому он снова поднялся. Белый плащ нещадно мусолили плечи шаркавших мимо и трущихся о него пассажиров. Он грозил превратиться в серый еще до конца поездки.

Я смотрел на достойнейшего человека и думал: как же вам, вашей интеллигентской породе, нелегко! Как нелегко жить тому, кто не хочет и не умеет никого обидеть. (Такой сам обычно бывает унижен.) Он должен постоянно выбирать слова, помнить, у кого что случилось — чтоб ненароком не наступить на больную мозоль. Должен учитывать и держать в голове самые невероятные сочетания обстоятельств, которые могли бы сложиться в связи с его высказыванием или шуткой.

Это не жизнь, а кромешный ад!

КТО ТАКИЕ ИНТЕЛЛИГЕНТЫ?

Я долго искал определение "интеллигентности" — читал книги по этому предмету, прислушивался к дискуссиям, но все рассуждения на этот счет казались мне неточными. Наконец, меня осенило: интеллигентность — это умение поставить себя на место другого. Ощутить, что этот другой чувствует или должен почувствовать, проникнуться его строем мыслей. Интеллигентность — это дар войти в положение и обстоятельства жизни ближнего.

То есть — хотя бы на время перестать быть собой.

Попутный вопрос. Вам это нужно?