Теория глупости

Со страхом я ожидал решения судьбы четвероногих свидетелей моей прежней, ьтеперь такой далекой жизни и предыдущей незадавшейся женитьбы. За псов горячо вступился и Овцехуев, чем тронул меня и заставил по-новому оценить его так и не ставшую мне до конца ясной облачно-пухлую личность. Маркофьев ничего не говорил и, пребывая в чудеснейшем расположении духа, на даче не показывался. Я сам задал ему вопрос. Он ответил:

— С какой стати их приканчивать? Ведь они ее не догрызли. Вот догрызут, тогда подумаем…

НАЧАЛО

Мой друг веселился, еще не догадываясь, что ограбление дачи было началом сгущавшихся неприятностей.

Я сидел у Маркофьева-младшенького в его банке, возле фонтана "Слезы обманутых вкладчиков", когда к дверям подкатила бронированная самоходка, из нее повыскакивали люди в камуфляжной форме и опечатали подземелье, где мы собирались сокрыть новую партию полученных из Африки изумрудов.

— Делать нечего, — печально изрек Маркофьев-младший. — Собираемся и всем коллективом перелетаем на другое место. — Посмотрев на меня, он прибавил. — Люди как овцы. Или коровы. Или саранча. Найдут сочное поле, налетят на него тучей и, пока не объедят, живут сытно и комфортно. А объедят, обгложут все до последнего стебелька — надо искать новую делянку… Из банковского бизнеса мы, похоже, высосали все, что могли… Придется перекочевывать в другие структуры. Может, в государственные… Государство вроде пока не объели до основания… Или займемся поставками газа…

— Ты и в газовом бизнесе сечешь? — с уважением спросил я.

— Какая разница… Лишь бы было чем поживиться…

КАЛЕНДАРИ

Мы успели напечатать в подарок нашим будущим выборщикам цветной календарь: над мелкими рядами цифр, обозначавших дни и недели широко улыбался Маркофьев, изо рта которого выплывало облачко с вкрапленными в него словами "Возродим честь и достоинство Отечества! Несите вклады в "Маркофьев-банк"!" Однако, тираж был арестован.

Маркофьев срочно выпустил второй календарь, где вкладчикам предлагалось обращаться со взносами в банк, носивший название "Марков".

— Люди будут путаться, — высказал опасение я.

Маркофьев улыбнулся:

— В нашем бизнесе чем больше путаницы, тем лучше, — сказал он.

Но и этот банк прихлопнули.

АЛМАЗНЫЙ ФОНД

Сынок Маркофьев смотал удочки и уехал в Ливию, но нам и дальше нам продолжало фатально не везти.

Маркофьев совсем было собрался грабануть Алмазный фонд, но группу взлома захватили на подходе к хранилищу.

Других не трогали, не арестовывали, позволяли делать что угодно, а нам ставили палки в колеса…

Мы терялись в догадках — откуда и почему рушатся на нас лавиной напасти?

Маркофьев хотел как лучше, а ему не позволяли.

Несмотря на его правильные, глубокие, всеобъемлющие мысли, выводы и прозрения, он кому-то явно мешал.

ПОКУШЕНИЕ

Вскоре на Маркофьева было произведено покушение. Стреляли пять раз. Он чудом остался жив…

— Я не сержусь, — говорил Маркофьев, трясущимися руками подбирая пули, сплющенные о стену, возле которой его настиг залп. — Но я не понимаю: за что?

ПРЕВЕНТИВНЫЕ МЕРЫ

Он сломал голову, пытаясь предусмотреть неожиданности и не допустить новых покушений. Но под днищем его автомобиля рванула мина. Кто мог эту акцию организовать и зачем она могла кому-то понадобиться? Хорошо, что машина была в этот миг пустой…

Однако Маркофьев резко сбавил обороты и усмирил амбиции.

Через Ивана Грозного — он предложил Президенту быть заодно. Выдвинул гениальную идею — даешь России двух президентов!

Это было очень по-новому и демократично.

— Если заболеет один, его подменит второй… И потом дел столько, невпроворот… Тут и трем президентам головной боли хватит, — растолковывал свою позицию он.

Президент не отвечал.

Маркофьев вновь попытался угодить, заявив:

— Не странно ли, что в стране, где все часы идут в ногу и показывают одно и то же время, отдельные граждане не желают действовать согласованно?

И это не помогло.

Вывод. Неудачи подстерегают там, где даешь слабину, идешь на компромисс. Как только займешь твердую, неуступчивую позицию — с тобой начинают считаться. А вихляешь — в ахиллесовы извивы жалят. НЕ ДАВАЙ ПОВОДА!

ВОСЕМЬ КВАРТИР

Так же спокойно, как говорил о физическом устранении нескольких особо ярых своих врагов, он рассуждал теперь о собственной вероятной гибели и предусматривал несколько вариантов покушения на свою жизнь. Он держал в поле зрения людей, которые особенно ему досаждали.

Все восемь его московских квартир пребывали в постоянной готовности принять хозяина. В каждой из них прислуга готовила вечером ужин, расстилала постель… Но мой друг он лишь в самый последний момент объявлял, по какому адресу поедет ночевать. Жизнь стала не в радость. Маркофьев не доверял никому. Из бронированной своей машины выходил под охраной двух телохранителей, которые представляли собой как бы две стороны бутерброда, Маркофьев же являлся начинкой.

ОРДЕНА