Теория глупости

Но он получил удар откуда и не ждал… Придя в маргинальный ресторан, Маркофьев, по обыкновению, с размахом, загулял, забыл обо всем на свете, от широты душевной стал предлагать присутствовавшим кремировать их за счет заведения и принялся рассылать за столики бутылки с поминальным шампанским…

— А сидели мрачнейшие типы… Они юмора и братского жеста просто не поняли. Решили: я издеваюсь… Шарахнули по кумполу бутылкой… С черной этикеткой Да, суровое, жесткое наступило время, — не переставал повторять он.

ЗАНАЧКА

В полубессознательном состоянии его доставили домой.

— Окровавленный, я рухнул на пол, — вспоминал он. — Лаура вызвала врачей и милицию… Из милиции говорят: "Сейчас приедем с собаками". И точно — явились с целой сворой. Я лежу, истекаю, а ищейки шнырят по квартире, вынюхивают. Что? Зачем? А милитоны: "Нам их все равно выгуливать нужно…" Ну, обмочили они мне всю мебель, все ковры…

Главное же — псы унюхали денежную заначку в платяном шкафу, купюры были изъяты, а Маркофьев, который попробовал отстоять кровное, получил от нагрянувших собаководов еще раз по башке — на сей раз подвернувшимся металлическим намордником.

Вопросы. Какой удар предпочтительнее: а) намордником или бутылкой; б) от милиционера или бандюка; в) у кого от кого искать защиты — у первых от вторых или у вторых от первых; г) в чем отличие одних от других; д) затрудняюсь ответить

УКОЛ

Дальнейшие злоключения Маркофьева я мог воспроизвести, даже не слушая финала печальной истории. Отключившегося беднягу свезли в госпиталь. Где повторилось то, что произошло после сердечного приступа со мной. К Маркофьеву приблизился врач и сказал, что может сделать инъекцию, иначе пациент окачурится. Деньги вперед.

Там, в больничной палате, его и посетила идея необходимости собственной кончины.

ВЗЯТКИ ГЛАДКИ

Он кротко улыбнулся и выдохнул:

— Умирать надо как можно чаще!

И пояснил:

— Не надо бояться. Смерть — лучший способ выжить и попутно избавиться от накопившихся проблем, сбросить их с себя. Оптимальный, в сущности, вариант. Ушел на тот свет — и с тебя взятки гладки… Если бы я не умер, то вряд ли выкрутился бы… Трудностей накопилась — тьма.

И ЕЩЕ

И еще он сказал:

— Если бы я не отвалил добровольно, меня бы и точно застрелили… Пришили как миленького… При том гигантском количестве недоброжелателей, которые окопались всюду, они бы ни за что не дали мне жить спокойно. А теперь я существую как бы бесплотно… Лучше уйти на год раньше, чем на минуту позже.

Эту мудрость он впоследствии повторял часто, имея ввиду как пребывание во власти или в зените славы, так и в дружеском застолье.

ТИХАЯ РЕЧКА

Он изрекал:

— Зато теперь… Посмотри, в какой благодати я пребываю. Все происходит в точном соответствии с религиозными догмами и нормативами христианской веры: ПОСЛЕ ЧИСТИЛИЩА ДУША ПОПАДАЕТ В РАЙ. — И декламировал. — КТО ВОЕВАЛ, ИМЕЕТ ПРАВО У ТИХОЙ РЕЧКИ ОТДОХНУТЬ…

ВОКРУГ

Вокруг кричали, свешиваясь с пальм, попугаи. Сновали вараны. Бегали привезенные с экзотических широт мартышки и мангусты. Прыгали тушканчики. Летали колибри.

ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

— Что бы мы знали о жизни, если бы не смерть! — патетически восклицал Маркофьев, разглядывая фотографии собственных похорон. — Именно осознание конечности пути дарит небывалую остроту ощущений, заставляет вдыхать воздух полной грудью и наслаждаться красотами бытия и каждым мгновением собственного существования! Поэтому — не бойся быть убитым и похороненным! Мой пример, пример моей жизни и моих многочисленных кончин тому порукой и свидетельствует: с научной и ненаучной точек зрения воскресение из мертвых возможно!

НАПРАВЛЕНИЕ

— А потом… Когда умер… То есть — воскрес… Ты держался правой или левой стороны? — уточнял я. — Какой стороны придерживалась твоя душа в полете?

Он смотрел на меня, видимо, не слишком хорошо понимая смысл вопроса, и отвечал туманно:

— Я ехал на дикий Запад. Я выбрал чужбину.

Вопрос. Почему Запад называют "диким"? Не правильнее было бы назвать "дикой" какую-либо другую часть света?

Наводка — в подглавке "Проломили голову" на предыдущих страницах и главах "Мы и они" — на последующих.

Контрольные вопросы. Вам не все равно, в какую сторону устремится ваша душа после последнего содрогания вашего бывшего тела? Кто вас, вернее, вашу душу и где будет ждать? Кому она нужна, ваша душа — после вашей смерти, если и при вашей жизни все чихать на нее хотели? Иное дело — ваши чресла и выя, персты и вежды, которыми можно реально воспользоваться — что-то на них навьючить, продать в центр трансплантации, одним словом, извлечь практическую выгоду …

Признание-констатация. Я был ненормальным. Меня волновало то, что не должно волновать. Занимало то, до чего никому дела нет. И не должно быть.

А Маркофьева занимали насущные вопросы.

ПЕС НА ПРИВЯЗИ

Он говорил:

— Что касается массивности моей цепочки… Которая сразу привлекла твое внимание… — И теребил ее звенья и парящего на кольцах гимнаста. — Я сам о ней беспрестанно размышляю. Я — пес. Посадил себя на привязь. Знаю, цепь должна быть тоньше… Изящнее… Ажурнее… Но иначе я с нее сорвусь, убегу, понаделаю дел… Ты меня знаешь!