Теория языка: учебное пособие

{[а/о]пу[с/з]та}, {[в/ф]дру[г/к]} —это образец гиперфонемы в: [Моисеев 1995: 63]. По концепции МФШ, этот элемент отнести к определенной фонеме нельзя, он является членом гиперфонемы, группы чередующихся фонем. В слове корова первый гласный звук относится к гиперфонеме <о-а>. Понятие гиперфонемы критикуется за «агностицизм». Ленинградские фонологи, когда обсуждают вопрос о первом элементе в слове кто и последнем в слове кот, говорят, что определить фонемный статус этих звуков можно только с точки зрения автономности звуковой стороны [Зиндер 1967: 84–85].

Теоретические разногласия ЛФШ и МФШ приводят к различным практическим выводам. Обсуждая вопрос о конечной фонеме в словах дуб, роз, пруд и т. п. сторонники этих школ приходят к противоположным выводам. Для ленинградцев с их автономией звуковой стороны языка здесь будут фонемы <п>, <с>, <т>. Для москвичей, различающих фонему в пределах морфемы, здесь фонемы <б>, <з>, <д> в их вариантах.

Для ЛФШ [и] и [ы] – разные фонемы, поскольку акустически они существенно различаются; для МФШ [ы] – это вариация фонемы <и>, поскольку фонемный состав определяется в сильной позиции и в пределах морфемы. В примерах Иван, с Иваном [иван, с-ываном] [и] и [ы] чередуются, но это чередование не приводит к различению смыслов. Следовательно, [ы] не является самостоятельной фонемой. Второй аргумент москвичей состоит в том, что ни одно русское слово не начинается с [ы], в то время как все другие фонемы в этой позиции встречаются. Доводы в пользу <ы> как особой фонемы см.: [Фонин 1994].

Расходятся школы и в определении статуса мягких [г'], [к'], [х']. Ленинградцы их считают фонемами, так как они акустически отличны от твёрдых [г],[к], [х]. Сторонники МФШ эти звуки самостоятельными фонемами не считают, поскольку они никогда не встречаются в одинаковых с твёрдыми позициях, а без противопоставления звуков в одинаковых условиях невозможно выделить фонему, [г], [к], [х] могут быть только в позиции перед [а], [о], [у], а [г'], [к'], [х'] – перед [э], [и]. Случаи типа кюре, гяур во внимание не принимаются, поскольку эти слова заимствованные. Единственная русская словоформа ткёт – исключение, образовавшееся под действием аналогии. Но даже если это слово исключением не считать, мы не найдём противопоставленной формы типа ткот. В русском языке этот звуковой комплекс лишён значения.

Столь существенные теоретические и практические расхождения концепций ЛФШ и МФШ не могли не породить попыток как-то объединить взгляды ленинградских и московских фонологов в единой, внутренне непротиворечивой теории. Идеи плюрализма (так стала называться попытка свести несколько теорий в одну) разрабатывались С.И. Бернштейном, Р.И. Аванесовым, М.В. Пановым. С.И. Бернштейн выдвинул теорию двух фонем – фонемы первой и второй степени. М.В. Панов говорит о синтагмо-фонемах и парадигмо-фонемах. Р.И. Аванесов строит свою концепцию на понятии «фонемный ряд». Фонема, по Аванесову, является структурной единицей словоформы, а фонемный ряд – структурной единицей морфемы. Фонемный ряд состоит из сильных и слабых фонем. Введением понятия «слабая фонема» Аванесов пытается примирить обе точки зрения. Следует сказать, что компромиссная позиция Р.И. Аванесова не получила всеобщего признания и не сняла разногласий ведущих фонологических школ.

При всём различии подходов к фонеме бесспорным является то, что она представляет собой минимальную словоразличительную единицу, а совокупность фонем составляет особый ярус языковой системы.

Морфемный ярус

Единицей морфемного яруса является морфема – минимальная значимая единица языка. Значение морфемы определяется обычно только в слове. Если в словах мыть, вить выделить корни и не принимать во внимание остальные части этих слов, то мы не сможем определить вещественное значение корней. В ещё большей степени это относится к морфемам, имеющим повышенную омонимичность.

Помимо признака минимальности и наличия значения морфемы обладают такими свойствами, как воспроизводимость и повторяемость. Все морфемы по своему значению и функции распадаются на корневые (с вещественным значением) и аффиксальные, которые в свою очередь делятся на словообразовательные (с деривационным значением) и словоизменительные (с реляционным значением).

Существует мнение, что значение корневых морфем и значение некорневых морфем – явления разного порядка. Значение словообразовательных и словоизменительных морфем предельно обобщено. Окказионализмы, которые мы легко и однозначно понимаем, услышав их даже впервые, говорят о том, что значения морфем для нас реальны и объективны. Знаменитый пример Л.В. Щербы с «глокой куздрой» демонстрирует значимость всего «реляционного каркаса» фразы. Остроумным продолжением этого эксперимента является сказка Л. Петрушевской «Пуськи бятые».