Теория языка: учебное пособие

Трудности научного определения лексической единицы носят объективный характер. Они обусловлены тем, что слово занимает центральное положение в языковой системе, включает в себя другие базисные единицы (фонемы, морфемы) и в то же время входит в состав высших единиц (в словосочетания, предложения), к тому же оно вариантно и асимметрично.

Асимметричность плана выражения и плана содержания слова часто обусловливает нечёткость границ между словами в фонетическом и грамматическом отношениях. Действительно, звуковой комплекс, объединяемый ударением и представляющий собой одно фонетическое слово (был бы, на гору), состоит из компонентов, которые расцениваются как самостоятельные слова. Комплекс более сильный в предложении является одним членом предложения и квалифицируется как одно грамматическое слово, хотя состоит из двух словарных единиц.

Как справедливо замечают лексикологи, за термином слово стоят качественно различные единицы: а) словоупотребление – функциональное понятие, относящееся к слову в целом; б) глосса – каждое отдельное словоупотребление; в) лексема – совокупность словоформ, присущих слову в каждом из его значений; г) глоссема – совокупность речевых вариантов одной лексемы; д) вокабула – словарная единица.

Предлагались различные пути преодоления объективных трудностей в поисках адекватного определения слова. Ф. де Соссюр и Ш. Балли вообще отказывались от определения слова. Американские лингвисты понятие слова по существу заменили понятием морфемы. В качестве выхода из создавшегося положения предлагали единое понятие слова заменить рядом понятий: графическое слово – цепочка букв между двумя пробелами; фонетическое слово – звуковой комплекс, объединенный одним ударением (знал бы, на берегу); грамматическое слово – комплекс, являющийся одним членом предложения (самый известный) и т. д.

Отечественные лексикологи вслед за Л.В. Щербой пошли по пути замены универсального определения слова указанием на отдельные его свойства или функции, перечислением характеристичных признаков слов: 1) это свободный знак, обладающий автономным значением; 2) это цельнооформленное единство, обладающее одним ударением; 3) это непроницаемая единица, внутрь которой нельзя вставить звуковой комплекс; 4) это подвижная единица, способная передвигаться в предложении, и т. д. Указанные признаки подчас противоречат друг другу. Возьмём, например, комплекс на берег. С одной стороны, он цельнооформлен (одно ударение), является одним членом предложения, с другой стороны, здесь возможны вставки, т. е. он проницаем. Главнейшей, по мнению Э. Сепира, характеристикой слова – мельчайшего вполне самодовлеющего кусочка отдельных «смыслов», на которые разлагается предложение, – является ударение [Сепир 1993: 51].

Поскольку слово в языковой системе выступает и в номинативной, и в коммуникативной функции, проф. Ю.С. Маслов считает, что лексический ярус в целом обладает не одной единицей, а двумя, и поэтому следует говорить о двух связанных друг с другом ярусах – ярусе лексем и ярусе глоссем. Единицей яруса лексем является каждое знаменательное слово, включая аналитические формы, фразеологические сочетания, составные термины и т. п. (будуписать, более крепкий). Другими словами, лексема есть не что иное, как член предложения. Единицами яруса глоссем являются только синтетические формы знаменательных и служебных слов, обладающие подвижностью. В одной лексеме буду писать содержится две глоссемы буду и писать. В английском словосочетании The man's son две лексемы The man's и son и четыре глоссемы The, man, 's, son [Маслов 1968: 70]. Думается, что разграничение глоссем и лексем продуктивно, но не может снять проблемы определения слова вообще.

Особого рассмотрения требует вопрос о системности лексемного яруса. Большое количество лексических единиц, динамика их численности и подвижность содержания затрудняет изучение системности этого яруса.

Современная лексикология отыскивает всё новые и новые аргументы в пользу признания системного характера лексики. Во-первых, все значения одного полисемантичного слова структурированы и подчиняются закону перехода количества в качество. Появление у слова нового значения приводит к перестройке всей совокупности значений и каждого в отдельности. Например, когда у слова спутник появилось значение «искусственное космическое тело», традиционное значение «находящийся в движении рядом» сузилось.

В XIX в. локомотив 'машина, движущаяся по рельсам и предназначенная для передвижения поездов' и паровоз были абсолютными синонимами. Когда же появились тепловоз, электровоз, турбовоз, отношения смыслового равенства между локомотив и паровоз исчезло. Локомотив стал родовым названием (гиперонимом), а паровоз – одним из видовых (гипонимом) [Хан-Пира 1999: 49].