Теория Хайма

— Об этом никто не знает. Территория империи огромна, я не помню, чтобы в Ратании совершался этот ритуал. На моем веку — никогда. — Мужчина сокрушенно вздохнул, начиная неторопливо плестись в сторону таверны, в которой они остановились. — Твоя уверенность, Ким Рендал, не спасет ту несчастную, на которую падет жребий. Ничто не спасет.

— Меня удивляет, что тебя это настолько напрягает. — Пробормотала девушка, шествуя рядом по пустынным улицам Ратании, которая наверняка еще отходила от услышанного. — В моем мире каждый день погибают сотни невинных… остальные научились абстрагироваться от этого, просто не обращать внимания.

— Как я могу не обращать внимания, когда это может быть моя дочь?

— Ах вот в чем дело… Ну об этом тебе вообще не стоит волноваться. Теория вероятности, Бран. Жителей в этом городке и ближайших окрестностях — тысячи три, так?

— Пять. — Бросил угрюмо мужчина.

— Ну вот… пять. А девственниц всего… ну максимум двести… это получается, вероятность равна — один к двумстам. Понимаешь, это всего-то одна двухсотая…

— И все таки эта одна двухсотая существует, Ким Рендал.

Глава 5

Взглянув со стороны на такую ситуацию, Ким бы просто снова повторила: «это невозможно». Но вот она стоит здесь, посреди горницы, смотря на рыдающих мать и дочь и на стоящего над ними ошарашенного отца, который бы то же рад разрыдаться, но видимо от потрясения не в состоянии даже слова сказать.

Чертова одна двухсотая — пронеслось в голове Ким, которая чувствовала себя… пустоголовой и лишней. А еще виноватой, почему-то. Потоптавшись на месте, она не нашла лучшего выхода, чем потихоньку убраться из дома, наполненного завыванием матери и сопением дочери.

Закат вспыхнул за океаном, солнце разлило кровь по небу.

Ким присела на покосившуюся лавочку, вкопанную тут же, возле избы. Тяжелое дыхание наполняло легкие соленым запахом моря и рыбы… Ветер был настолько свеж, что в нем, кажется, различались малейшие цветочные нотки, ароматы специй, привезенных иноземными купцами, запахи лета, солнца и луны… Ничего лишнего. Так мирно и тихо, если бы не вой, доносившийся из избы.

Уронив голову на сложенные на коленях руки, Ким со вздохом прокляла свою уверенность и псевдоученость. В этом мире Ким Рендел была не более, чем простая сумасшедшая.

Придя сюда не так давно, они обнаружили вместо обещанного Браном ужина (мужчина всю дорогу расхваливал свою жену — мастерицу на все руки), рыдающих мать и дочь, а еще маленький красный камешек, который сжимала дрожащая ладошка Аиши.

Жребий пал именно на нее. Именно она вытащила меченую кость, на главной площади своего небольшого поселения, которое входило в состав выбранного оракулом города. И это видели все. И все вздохнули с облегчением, сочувственно покачав головой, больше для приличия. И все убрались в свои дома, радуясь в душе, что беда не коснулась их. Что горе — не про них и не с ними.

Подперев щеку кулаком, Ким наблюдала за тем, как внизу волны Мирного океана лижут песчаный берег. Она не помнила сколько просидела так, смотря на небо, смешанное с водой, дрожащее под ветром, на трепетно танцующие волны. На то, как тьма пожирает розово-лазурный небосвод, вытесняя яркость и нежную теплоту холодом и жестокой непререкаемостью чернильного полога… Траур, тишина, шум волн, женский плач…

Дверь скрипнула, а через пару секунд рядом с ней на лавочку опустился Бран, попутно набивая курительную трубку какой-то резко пахнущей травой.

— Она… наша единственная дочь… Боги не давали нам детей. Аиша — чудо… мы были уже в преклонном возрасте, когда Веста забеременела… У нас больше никого нет. То, что так получается… Боги всегда забирают свое.

— Прости. — Пробормотала Ким, так и не отважившись посмотреть на рыбака.

— Тебе не за что извиняться, Ким Рендал. Ты добрая девушка, хотя и с большими странностями. Я… желаю тебе счастья и добра, желаю тебе достижения твоей цели… Но на этом нам придется проститься с тобой. Можешь остаться на ночь сегодня, а завтра — уходи. Это горе мы должны нести сами, в одиночестве…

Девушка долгое время не решалась заговорить, смотря лишь на сизые клубы дыма, закручивающиеся в причудливые спирали, которые поспешно разгонял игривый ветер.

— Боже, Бран! Вас обманывают! нет никакого дракона! Это все ложь. Они просто заберут твою дочь, сделают из нее рабыню! — Вскричала в итоге Ким, вскакивая со скамьи, поворачиваясь к отцу этого маленького семейства лицом.

Лицо его было полно печальных, угрюмых черт, глаза — безнадежности и отчаянья, губы были искривлены болью.

— Да даже если так. Дракон или нет, мне все равно придется отдать единственную дочь, которая только достигла полноты своих лет. — На удивление спокойно произнес Бран. Очевидно, на крики и доказательства у него попросту не осталось сил. — Ее заберут, и я уже никогда не увижу ее. А старость и смерть подберутся к нам, несчастным старикам, совсем скоро, почувствовав отчаянье…