Теория хаоса

Легкий ветерок взъерошил им волосы, и Энди наконец переложил услышанное на картину действительности.

– Так… ты все еще хочешь быть друзьями? – сказала она, нарушая тишину.

– Конечно, – ответил Энди. – Кто вообще такое спрашивает, Шелби?

– Я шучу. В основном.

Они встретились взглядами. Шестой пункт в договоре снова маячил в мыслях Энди, но сейчас он отмахнулся от него.

– У тебя есть ручка? Знаешь, я как-то не подумал взять с собой ручку в поход в горы.

– Вообще-то есть. – Она достала ручку из рюкзака и передала ему. Она надеялась, что сможет разобрать его почерк.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Вношу поправку.

Он протянул ей лист бумаги.

– Что?

Пункт № 7: Шелби всегда должна оставаться собой. Никаких запретов.

– Согласна? – спросил он.

Она взяла у него ручку и поставила подпись в нужной графе.

– Согласна.

– Отлично.

Энди подмигнул и поставил свою подпись.

Шелс?

Ты спишь?

Уже нет 😊.

Доброе утро.

Ох, прости.

Доброе утро.

Ты… хорошо спал?

Думаю, да.

Уолтер?

Что?

Сейчас 6:43 утра.

И сейчас лето.

Ты права.

Так что случилось?

Что?

Как я уже говорила: ямочки на щеках не = родилась вчера.

Я здесь явно вижу сигнал SOS.

Ммм… Вероятно?

Одевайся. Тренировочный костюм.

Я буду снаружи через 14 минут.

Пилога

Шелби теперь знала, что они с Уолтером друзья по-настоящему… Она привезла его на ее любимое место и позволила ему разделить с ней самое сакральное занятие: пилогу (также известную как пилатес + йога) на вершине горы Арабия.

– Знаешь. – Он поморщился (еще он тяжело дышал). –  Я прожил в Атланте всю жизнь, но не имел понятия, что тут так много гор и тропинок к ним.

Он присел на свой коврик для йоги и сделал глоток из бутылки с водой, которую припасла для него Шелби.

– И еще я понимаю, что ты хочешь помучить меня, но называть это «палокой», или как там еще, попросту грубо. – Он сделал еще один глоток. –  Если бы не эта вода, то я бы наверняка уже умер.

– Это пилога, – поправила Шелби. – Называй правильно. И я думаю, что мое решение взять с собой воды было правильным. Можешь не благодарить.

Вряд ли они когда-либо будут это обсуждать, но Уолтер оставил свою бутылку с водой в ее машине после похода к горе Стоун несколько дней назад. Когда Шелби решила ее помыть, то обнаружила, что там точно не вода. Она вылила содержимое и выбросила бутылку в домашний контейнер для переработки мусора.

– Ух, это было нелегко, – сказал он, вытирая пот со лба. – Ты много занимаешься?

Тут Шелби улыбнулась. То, что ее атлетическую подготовку заметили, заставило ее почувствовать себя чертовски хорошо.

– Упражнения помогают мне оставаться в тонусе, – ответила она. – Эндорфины и все в этом роде. Разве не чувствуешь?

– Знаешь, теперь, когда ты это сказала, вероятно, чувствую.

– Отлично, – сказала она. – Так.

Уолтер посмотрел на нее так, будто хотел спросить: «Так что дальше?» Но он этого не сделал. Он только опустил взгляд и очень глубоко вздохнул.

– Я сыт по горло притворяться, что все у меня тип-топ.

– Я вся внимание, Уолти.

Он вскинул голову.

– Уолти?!

– Просто продолжай. – Она отряхнула штаны. – Что ты говорил?

Он увидела, как на его лицо легла тень.

– Когда я написал тебе этим утром, то я был в ванной, под струей воды из душа, пытаясь заглушить крик мамы о том, что я ей не сын и что я алкоголик.

– А ты такой? – спросила Шелби.

– Какой?

– Алкоголик.

– Конечно, нет, – ответил Уолтер. (Ответ вылетел у него немного резко, но Шелби не отреагировала на это.) – Ну да, я могу выпить, но только когда все наваливается на меня. Но также я могу просто… не пить. То есть я делаю этот выбор сам.

– Ладно, – пожала плечами Шелби. Она уже слышала такое раньше…

– Ты веришь мне? – спросил он. Этого Шелби не ожидала.

Она ответила честно:

– Зависит от того, веришь ли ты сам себе, Уолтер. – Она посмотрела прямо на него. – Ты веришь себе?

Он правда задумался перед ответом. Что было хорошим знаком.

– Да, – ответил он. – Я верю себе.

– Отлично. Значит, я верю тебе тоже. Пожалуйста, продолжай. Ты говорил о том, что мама кричала на тебя.

– Да, – произнес Уолтер. –  Ну, она спорила с моим папой, который оправдывал мои действия, исходя из подавленного состояния. Не уверен, что ты знаешь это, но моя младшая сестра умерла в марте. Ее звали Эммой.

– Ох. Мне очень жаль, Уол.

– Спасибо. В любом случае мама и папа готовы глотки друг другу грызть все эти месяцы. Их улыбки на фотографиях и по ТВ самая далекая от реальности вещь.

– Знаешь, я начала об этом догадываться, – ответила Шелби. – У твоего отца в глазах очень много грусти.

– Да. Теперь мама проводит больше времени в штаб-квартире кампании, чем дома, и… Я не знаю. Как будто со смерти моего дедушки в прошлом году она не может найти себе места.

– Места?