Теория хаоса

По правде говоря, если бы Энди мог каждую секунду каждого дня проводить с Шелби, он бы так и делал. (Не то чтобы он в таком кому-то признавался – потому что это звучало, как будто он сталкер или маньяк, даже у него в голове.) Он бы водил ее в замечательные места и покупал бы прекрасные вещи, все время показывая ей, что она гораздо прекраснее всех вещей в мире, вместе взятых.

Но ничего из этого он сделать не мог.

Во-первых, он был практически уверен, что ей такое не понравится. Несмотря на сообщение следующим утром после спасения из дома Маркуса с признанием того, что у нее «тоже появились очень сильные чувства» к нему, она настояла на том, что им лучше «остаться друзьями, но просто с более гибкими телесными границами».

Во-вторых, даже если бы она ответила: «Конечно, Уолти Уол-Уол (он обожал, когда она его так называла). Я с радостью буду твоей девушкой», у Энди не было столько средств, чтобы совершить все эти поступки.

И кроме того, было еще в-третьих: он был наказан до момента поступления в колледж. Буквально.

Заснуть на Шелби Августине, которая пахла, как цветки жимолости, которые он срывал с куста на заднем дворе дома своего сварливого дедушки, было поистине самым приятным моментом во всей его жизни. Но проснуться и увидеть мистера Чарльза Эндрю Криддла, нависающего над тобой, в клетчатой рубашке, со скрещенными руками и со взглядом, способным сжечь Северный полюс? Да, самым приятным это не назовешь.

Энди был уверен, что единственной причиной, по которой его старик не задушил его (насмерть), как только он открыл глаза, была Биби, вошедшая в комнату с кружкой каапи в руках и со словами:

– Ах, воспоминания о молодости позволяют нам с пониманием относиться к людям сейчас. Не правда ли, Чарли?

На самом деле, Биби, скорее всего, не только спасла Энди жизнь, но и ее слова затронули воспоминания молодых лет отца, только из-за которых он позволил Энди…

Раздался звук дверного звонка, и Энди напрягся.

Больше, чем было нужно.

– Энди? Ты тут, сынок? К тебе гости… – голос отца раздался из-за (к счастью) закрытой двери в ванную комнату.

Надо было поскорее выйти к ним, пока они не ввалились в комнату и она не начала все разглядывать. Это требовалось, чтобы избежать вопросов, комментариев и сомнений.

Они встретились на пороге. Когда их глаза пересеклись, Шелби улыбнулась. А Энди уже посещали мысли, что он этого не переживет.

Папа сказал:

– Приятного просмотра, – и одарил Энди взглядом, говорящим: «Я верю, что ты будешь держать себя в руках». Затем он вышел (дверь, конечно, осталась открытой).

А она стояла прямо перед ним.

Волосы Шелби были завязаны в неровный пучок на голове, и на ней были легинсы (легинсы! Энди мог поклясться, что она специально пытается добить его), а верх ее одежды был слишком длинным, чтобы быть майкой, но слишком коротким, чтобы стать платьем.

– Спальня на первом этаже с окном, – проговорила она, покачивая головой. – Хорошо, что ты золотой мальчик, Уолтер… Твои родители напрашиваются на проблемы с таким решением.

Говоря о проблемах, Энди старался не пожирать глазами формы Шелби, но ее слова вызвали в его голове череду сценариев, включающих в себя кровать размера кинг-сайз, которую Энди заметил периферийным зрением, и теперь старался о ней не думать. Она продолжила осматриваться и…

– Боже, Уол-Уол… может, тебе нужна кровать побольше?

Ну отлично.

Энди промолчал, и Шелби продолжила ходить по его комнате, сомкнув руки за спиной и рассматривая его вещи: DVD-диски, книжную полку, трофеи по дзюдо… Он собрал все свои силы, чтобы удерживать взгляд выше ее шеи.

И вот она сделала полный круг и теперь стояла прямо перед ним. Почти вплотную. Настолько, что она увидела бы сверху кончик его носа.

– Классная комната. – Она улыбалась.

– Ох… спасибо, наверное…

Тут Шелби потянулась и обняла Энди, прижавшись всем телом к нему, и тихо хмыкнула, выдыхая и укладывая голову к нему на грудь. Он был настолько ошеломлен (зная то, как он все это время пытался взять на поводок свое воображение?), что не мог пошевельнуться.

– Прости, пожалуйста, – сказала она. – За то, что вторглась в личное пространство. Я скучала по тебе, Уол-Уол.

Она обняла его еще крепче.

– Я тоже скучал, Шелби. – По определенной части его тела это можно было бы сказать очевидно. –  Так ты готова начать смотреть? – произнес он, нехотя создавая между ними пустое пространство.

– Я думала, что мы займемся кое-чем другим, – сказала Шелби. И подмигнула ему.

Теперь Энди подумал, идея «Привет, приходи посмотрим кино в моей комнате» могла быть не самой лучшей.

– Чем-то другим? – Черт, почему здесь так жарко?!

– Хмфмм. – Она упала на диван, и напряжение немного утихло. (Энди не мог решить, радует ли это его или огорчает.)

– Это мой первый раз в мире Уолтера. Чем ты себя обычно развлекаешь в личной тюрьме?

Кроме чтения романов Шонды Креншо? Взгляд Энди остановился на ПС1 – подлинной версии «ПлейСтейшн», чему он был очень рад – и быстро двинулся дальше.

– Не скажу, – ответил он. – Ты будешь смеяться.

Так и получилось.

– Теперь ты обязан мне сказать. – Она похлопала на место рядом с ней, и он присел.