Теория квантовых состояний

Меня выставляли на смотрины в каждом большом поселении от Тимаска до Терка. И каждый грязный авилум трогал меня, лазил мне в рот своими грязными руками проверяя зубы. Я дважды пыталась покончить с собой, и один раз у меня почти получилось. С тех пор ко мне всегда был приставлена стража. Я не оставалась одна даже когда мне надо было побыть одной как женщине. О, я помню каждый взгляд, каждый оскал этих аккадских ублюдков, пусть проклянет их Мут.

Шаммурамат наклонилась к самому лицу Бильгамешу. Ее сияющие глаза находились прямо напротив его.

– Ты умрешь сегодня, Немрод, но ты узнаешь свою Шаммурамат, как давно хотел!

О, спрос на меня был велик! Но видя его Акураш только задирал цену. Он говорил о том, что давно бы начал сдавать меня во временное пользование, если бы не был уверен, что в городах Междуречья он выручит за меня еще больше. Так он и поступал с девушками, которые были вардумами.

После года скитаний и мучений, на невольничьем рынке Мори меня увидел Оанки, твой энси. Я была к тому времени вышколенной наложницей, знала как смотреть, двигаться и танцевать, чтобы покупатели дрались за меня, задирая ставки. Этого добивался от меня Акураш и добился. Но пламя во мне не угасло, хотя я и научилась скрывать его ото всех. Оанки был первым, кто разглядел за дорогой наложницей меня, человека. Я узнала потом, что он едва ли не силой выкупил меня в Акураша, тот выставил совсем баснословную цену. Но здесь, ближе к Бабили, Акураш не мог быть слишком агрессивным, здесь авторитет энси был велик. Оанки привел меня в свой дом и поселил в богатых комнатах с прислугой. Он не принуждал меня ни к чему, и дал мне все, чего я только пожелала, включая и полную свободу передвижения. Оанки выполнил даже мою просьбу, он выкупил девушек из родного мне Тамаска, с которыми судьба обошлась еще безжалостнее, чем со мной. Им не повезло быть дочерьми знатного вельможи, поэтому их били, насиловали и в конце концов отрезали языки, чтобы они не могли рассказать, что пережили. Они принадлежали тому же подонку авилуму Акурашу. Оанки выкупил девушек по моей просьбе. Ты не видел, в каком состоянии нашла я их на том невольничьем рынке. О, с каким счастьем прижала я их к своей груди.

Шаммурамат перевела дух.

– Я знала, что никогда не вернусь в родные края и что нужно строить новую жизнь. Но знала я также и то, что виной всему империя Бабили и его мудрейший лугаль – Бильгамешу. Город, который называют городом мудрецов, навсегда поменял представление о войне. Мощь, которая здесь представляется успехами жрецов, оборачивается кровью и смертью на границах империи, где энси расширяют ее владения огнем и мечом. Там где ты производишь клейкий битум для водонепроницаемых стен, кипящей смолой заливают армии твоих противников. Где твои врачеватели смешивают травы и лечат болезни, горшки с облаками яда падают на жилые дома и люди гибнут от удушья. Ты изучаешь языки соседних народов, а шпионы твои проникают в наши города и отворяют ночью ворота армиям убийц. Смерть расползается во все стороны от Бабили, как детеныши из гнезда скорпионов.

Твой город – убийца, а ты – страшнейший из убийц, ибо даже не понимаешь, что творишь.

Ты убил мою семью и убил Оанки, которого я полюбила всем сердцем, решилась раскрыться перед ним и быть ему верной женой. Но будучи преданным твоим вассалом, узнав, что ты возжелал меня, он пал ниц пред тобою и вонзил меч себе в сердце. Я прокляла тебя задолго до прихода в Бабили, но поклялась отомстить тебе в день, когда узнала о смерти Оанки.

Ты отнял все у меня и пока ты жив, ты будешь продолжать отнимать. Города, страны, судьбы. Я стала твоей женой, я была с тобой, но только для того, чтобы нанести удар в самый подходящий момент.

Прощай, Немрод! Ты был великим лугалем, но я сделаю все, чтобы уничтожить то, что ты построил. Я отомщу каждому, чье имя обагрено кровью и я помню каждое имя. За Акурашем, с которым у меня особые счеты, я убью Илишу – жреца Балу, мастера письма и оружейного дела; Энки, жреца-зодчего; Дамика, жреца Нанна с его ядами. Это будет другая страна. Твое имя будет стерто, вычеркнуто из истории Бабили, запрещено! Умри же, Немрод!

Последние слова она выкрикнула в лицо Бильгамешу. Девушка подняла над головой кинжал и с размаху вонзила в самое сердце Бильгамешу. Он успел заметить голову быка-рими, которая казалось расплылась в насмешливой ухмылке Балу.

***

Я разлепил глаза и обнаружил себя растянувшимся на родном учебном столе, в преподавательской, на своих по-школьному сложенных руках. Горел свет, за окном стояла беспросветная ночь. По комнате словно ураган прошел: повсюду валялись бумаги, столы и стулья были сдвинуты с мест. На столе Анатолия, выстроившись в ряд, стояли четыре пустых бутылки из под водки.