Теория невероятности

Он слышал свой голос, звучавший, как бы со стороны, и не мог понять: сон это, явь? Но присутствующие государственные мужи восприняли понимание вопроса с облегчением, как нечто давно ими обговоренное и принятое, лишь с одной небольшой загвоздкой – убедить оппонента согласиться на их предложение.

Николай начал вдумываться в озвученное своим же языком сообщение. Вдумался, представил, вообразил, задумался о цене столь лесного предложения. Ощущение было, словно его несло на санках с крутой горы по ступенькам: челюсть клацала непроизвольно, дыхание сперло, страх болтался где-то на плечах. «Мама! – сказал его внутренний голос. – Откажешься – прибьют, согласишься – изнасилуют, выпотрошат, а после хвалить будут, если под их дудку плясать будешь». Выход был только один – соглашаться. Чуда не произошло – он принял предложение со всей странностью неподатливой натуры: соскалил дурацкую улыбку, подергивая головой, налил полный стакан минеральной воды и выпил жадно, захлебываясь. Опустошенный стакан запустил крутиться волчком по столу. Стакан таки соскочил на пол и разбился. На него никто внимания не обратил. Стаканы, как люди – если соскакивают со своей колеи, то часто бьются…

– На двойниках теперь можно сэкономить, – убедительно заявил Алексей, входя, после возникшей молчаливой паузы, в новое «высокое» положение. – Во всяком случае, они мне не нужны, а о своей жизни я сам позабочусь с помощью охраны. Тем более, что госсекретарь только что сообщил о финансовых трудностях страны – вот и экономия наметилась, не вставая с кресла…

Троица государственных мужей не переглянулись даже между собой, но искра несогласия промеж них проскочила. Не понравилась им идея вновь объявившегося президента; их позиция была иная и поочередно они высказали свое решительное мнение. Речь шла о физической невозможности президента находиться на всех необходимых встречах, заседаниях, докладах, поездках и прочих неотложных делах.

– У президента много обязанностей, встреч, мероприятий. Много таких, что отказать нельзя, а присутствовать нет возможности, и тут без двойника никак нельзя: не уважение, знаете ли, особенно к иностранным лицам. Так что, никак… – настаивал беспрекословно министр Службы безопасности.

– А в быту? – поднаяривал министр Внутренних Дел. – Пока не женаты – куда не шло. А как женитесь… С женой должен кто-то быть…

– Я на это никогда не пойду…

– Это вы сейчас так говорите, а поживете в должности первого лица – на мир с другой точки зрения взглянете.

И к тому же, двойник всегда может заменить президента, если тот не будет выполнять указаний присутствующей ныне троицы. Это не озвучивалось, но подразумевалось – и билось в голове Алексея, как птица, застрявшая в сетях.

– А теперь, после того, как основные вопросы оговорены, и все точки расставлены в надлежащих местах, просим вас занять место в президентском дворце и приступить к исполнению обязанностей, – госсекретарь стоя произнес торжественным голосом, словно на параде перед застывшими войсками. «Войска» клевали носом в направлении пола, послушно склонив поседевшие головы. Обнажились не засаженные волосом районы…

Президентский дворец был куда просторней апартаментов в имении. Жить в такой квартирке – и рай не нужен. Нет, всё же нужен… Президентские хоромы, хоть и просторны, но имеют свои пределы, а ограничения в чем-либо не вписываются в желание личности иметь всегда чуточку больше положенного. Всепобеждающее слово «хочу» не имеет меры в удовлетворении, так что, потребность в рае есть у всех. Только не путайте с женским именем – Рая, Раиса – потребность близкая, но немного из иной области чувств.

Справка: рай – это то место, где человеку ничего не надо, потому что – всё есть. Скукотища, должно быть…

Теперь Алексей узнал разницу между жизнью президента и его двойника. Правда, коварство ситуации заключалось в том, что он перестал быть двойником, но не стал полноправным президентом. В этой пирамиде власти, на вершину которой ему помог взобраться нелепый случай, постоянно ощущалось за спиной дыхание охраны, бесчисленных советников, обслуживающего персонала, тайных агентов, работников технических служб и даже электрика, совавшего свой нос, как и щупы тестера в каждую розетку, а также в любые отверстия попадавшиеся на его пути. Наблюдая работу этого спеца, Алексей был уверен, что в один прекрасный день, такой щуп будет вставлен ему в ноздри, и от этого в носу защекоталось…

Обращение «господин президент» приятно ласкало слух, но понимание того, что он находится под присмотром спецслужб и информация о его действиях стекается в те руки, которые поставили на высокий ответственный пост, унижала и оскорбляла. А с другой стороны, совесть надо иметь… Выбор был: либо быть торжественно погребенным, но секретно, либо же стать поднадзорным президентом – унизительно, но завидно… Он сделал выбор, и теперь обязан ходить только по белым клеточкам, как в шашках. Стоит переместиться на черные поля, как его тут же заменят на другого, более сговорчивого. Вот она – жизнь подставки: не одно лихо, так другая беда.

* * *