Теория невероятности

– А скажите-ка мне «други», как такое явление объяснить… – Яков Мухоморкин состроил ученую задумчивость, разбалтывая остатки пива в кружке.

Други, сидящие за столом в пивном баре «Друг», обратили внимание в Яшину сторону, ожидая, какую «пургу» тот погонит в этот раз. А Яша, бывало, городил такие легенды, что слушатели впивались в его глаза, пытаясь понять: шутит их товарищ, валяет ли дурака под питейное настроение или может какая беда в его голове приключилась, и что-то там между собой перемкнуло. Закупорка, где угодно может случиться, а в таком замысловатом месте – тем более.

Вот и теперь, все внимательно посмотрели на Мухоморкина. Яша тянул паузу, накапливая повышенный интерес у слушателей.

– Ложусь, вот, я спать и говорю сам себе, что надо подняться, к примеру, в восемь часов и десять минут, и мысленно представляю, как стрелки часов на циферблате должны расположиться, указывая данное время. И что вы думаете, на утро открываю глаза – восемь часов и десять минут мне в лицо смотрят – часы висят на противоположной стене, в самый раз перед моими глазами. Я их так мудро расположил, чтоб в любой момент, лёжа на кровати, хоть одним глазом знать какое на улице время. Как такая невероятность случается, да ещё и постоянно? Где, спрашивается, в голове будильник находится?

– О, и со мной такое происходит, – радостно подхватил Илюша Кац. – Ложусь на полчаса вздремнуть, назначу время, глаза сами открываются копейка в копейку.

Все присутствующие дружно порадовались за Илюшу, чокнувшись бокалами.

– И мне такое явление известно…

– И мне… – посыпалось следом с некоей задержкой, которую прорвал, видимо отпитый глоток пива.

То ли он, этот глоток, повлиял каким-то образом на улучшение памяти, то ли способствовал стимулированию фантазии, но все сидящие за столом согласились, что где-то там, в глубине мозга нашлось место и для будильника. Яша был доволен достигнутым согласием, и крякнул, словно утка предводительствующая своим выводком. Илюша тоже хотел крякнуть в поддержку товарища, но у него вышло почему-то ослиное: «И…а, и…а!» Видно, виноват был всё тот же глоток пива, сегодня уже, где-то пятидесятый…

– Если бы открыть этот механизм, притаившийся в мозге, и его свойства, то человечеству не понадобилось изобретать будильник… – Яков с очень умным видом почесал пятерней то место, где, по его мнению, должен был скрываться упомянутый механизм. В это самое время в голове что-то звякнуло. – Стойте! – возбужденно прокричал Мухоморкин. – Кажется, я нащупал эту область. Вот, вот здесь, – показывал он всем то место, которое он задел, а оно забренчало.

Но в следующий момент, краем глаза, Яша заметил и понял, что звук, который он приписал будильнику, спрятавшемуся в голове, производит юный пацан, сидящий за соседним столом, постукивая чайной ложкой по папиному стеклянному бокалу. Уразумев свой промах, Яков огорчился, но быстро сладил с оплошностью, очертив некую площадь на голове, добавив вполне уверенно: «Вот здесь, где-то он находиться, я думаю…» – и разговор перетёк в другое русло.

* * *

На первом же рауте для послов, ему подсунули эффективную блондинку, владеющую светскими манерами, заученной культурой и чужими умными мыслями, и от которой исходили неотразимые волны вожделения. Вставка на платье из тончайшей прозрачной материи, прикрывшая «межгрудное» пространство, притягивала взгляд, что изначально и предполагалось согласно фасону. Желанная ложбинка тревожила спокойствие собеседника, и провоцировала фантазию на смелые дела. «Не хватает только инвентарного номера…» – он почувствовал это сразу, интуитивно. Ему было с чем сравнивать. Наталья заняла место в его сознании, с её естественным поведением, устоявшейся ненавязчивой культурой, с отточенным собственным мировоззрением честностью, обаятельностью и моралью.

«Пусть мой народ плюнет мне в лицо, если я не прав в том, что подготовленные к жизнедеятельности искусственным и естественным способом девы близки между собой, как манекен и сказочная фея. Но многие разницу не видят, и выбирают разукрашенную приодетую куклу, манящую сомнительными прелестями, предпочитая свой выбор запаху полевых цветов и дымкой пробивающимся солнечным лучам сквозь тень раскидистого дерева», – такие мысли скользили по гребням речей произносимых важными персонами и окрыляли президента, блаженного Алексея, в поисках истины.

Огромная люстра свисала виноградной гроздью с потолка и освещала сладкую ложь дифирамбов лившихся из уст выступающих.

«Хорошо… – заключил Алексей, пока длинный замысловатый тост произносил посол то ли Гамбии, то ли Мавритании, и переводчик медленно переводил. Присутствующие вслушивались в смысл речи оратора и готовились к аплодисментам. – Хорошо… – повторил мысленно Алексей, – я приму их игру. Надо сделать всё, чтоб они убедились – я под полным контролем».