Теория падений (Записки зонального менеджера)

“Снова предновогодняя истерия. Во всех киосках журналы с сотнями советов, как правильно встретить Новый год, как скинуть лишние килограммы, на календарях животное — символ наступающего года. Тревога и ожидание, будто должен прийти кто-то очень важный, и, как всегда, пустое, тягостное замедление времени перед этим событием. И поиск чего-то нового в прозрачной обыденности бытия, другого, будто бы уже мелькнувшего в правом уголке глаза, почти проступившего.

Вышел погулять с Найдой. В подъезде крепкий парфюмный запах. Темно, праздник все ближе. Нижние слои атмосферы сияют, отражая салюты, насыщаются светом. Небо по всему краю чаши вибрирует световыми всполохами. Вспышка, а затем будто оттянутый на резинке грохот. Грохало где-то слева, а в темноте справа резко вздрагивала, взблескивала синим стена дома, как в летнюю грозу. Взрывы, щелчки, треск и жужжание накладываются, перебивают друг друга, сыплются. Забавно, наверное, смотреть на это все с самолета, будто в войну.

Новый год отмечали у Ирки с Ромкой. Просто поднялись с нашего второго на их пятый этаж. Ирка надела пышное платье, и ей было тесно на кухне. Герман с Максимом заснули в большой комнате на диване. Ромка разливал. Я пил и только тяжестью наливался. Как всегда, был включен телевизор.

— А Путин уже выступал? — спросила бабушка Ромы, неожиданно появившись из темноты коридора.

— Нет еще, гранд маман! — усмехнулся Ромка и добавил громче: — Мы тебя позовем.

Казалось, что в телевизоре установлен аудиовизуальный фильтр и все, кто выступал, были до ужаса похожи друг на друга, а песни, которые они перепевали из советской и зарубежной эстрады, все звучали на одной волне, даже “Эль кондор паса”. Как будто на всю страну насадили этот фильтр.

Вместо разговоров хотелось булькать и выпускать пузыри. И водка не пьянила, словно она тяжелая вода.

— Ну, что?! — Ромка с бокалом в руке хотел торжественно встать, но стул уперся в газовую плиту, и он замер на полусогнутых. — С Новым, добрым, успешным и счастливым годом! Всем гарантированной удачи и уверенных успехов! Остается пожелать сил для того, чтобы выдюжить наплыв такой прухи!

Слава богу, что кончился этот год. Отменно неудачный в моей судьбе, 2006 год. Конечно, шестерка — бессмысленная цифра, тебе всегда было пусто в годы на шестерку в конце. Еще в год Собаки не везло. Да, тяжкие, потные годы были.

— Радик, тебе не кажется странным, что все в жизни происходит не так, как мы хотим, — глаза Ромки сияли проповедническим светом. — Словно бы назло!

— Кажется.

— Вот ты работаешь, мучаешься, заставляешь себя, а можно просто силой своей правильной мысли творить с реальностью все что угодно.

Радик наблюдал, с каким милым женским интересом Лорка слушает Ромку.

— Ты слышал об управлении реальностью? Ты спишь!

— Н-нет, — встрепенулся Радик.

— Мы все спим, а надо проснуться! Проснуться и сообща посылать во вселенную энергию хороших мыслей. Сила мыслей способна материализовать все. Вот я смотрел на свои руки, а потом закрывал глаза и мечтал, что мои пальцы сжимают руль, переключают рычаг скоростей… вон, пожалуйста, посмотри в окно — мой “Санйеонг” стоит.

— А кредит на меня оформил, — сказала Ирка. — Типа на нем и так много банков висит.

— Ну не важно, Ир. Мысли офигенным образом воплощаются в действительность, а реальность буквально на глазах меняется, понимаешь, Рад?!

— Какой же ты замороченный, Ром! Что ты Радика с панталыку сбиваешь, несоветский ты человек.

— А Путин когда будет выступать? — снова появилась бабушка Ромы, видимо, услышав голос внука. — А это кто, Путин?

— Вот дался он тебе, ба?!

— Ну ладно, позовете, когда будет…”

“Утром меня приветствовала та же вечно неизменная прозрачность реальности, данной нам в ощущение, тот же белый снег, черные деревья и пустые окна в холодных выемках бетонных скал.

До Нового года подходила Вера. Все-таки мне очень нравятся женщины с большим носом, они такие трогательные, беззащитные.

— Ты где раньше работал? — с какой-то неприязнью спросила она.

— В “Труссарди”, Вера Сергеевна.

— А че менеджером не стал?

— Не хотел, я наукой занимался.

— У тебя техническое образование, хорошо. Хорошо. Ладно, Радик, пока, — таинственно сказала она.

В общении с ней чувствую себя скованно, не могу подобрать слов, прячу глаза и т.д. Когда у меня так с женщиной, это, как ни странно, точный знак того, что я ей понравлюсь.

После Нового года к нам пришло Боско ди Чильеджи. А я стал зональным менеджером зоны “Мужская мономарка”. Я сжал все внутри себя и решил делать карьеру в Боско, ради денег. Моя карьера продавца: в 1991 году я торговал секонд-хендом, приходили с однокурсником в Столешников, расстилали газетки на асфальте, раскладывали товар, и вот прошло 15 лет — я мелкий менеджер в крупной торговой компании.

Моя форменная одежда — два роскошных костюма “Корнелиани”, от двух тысяч евро каждый. Галстуки я могу запросто взять с витрины, любой — от “Китона” до “Биллионарэ”, поносить, а потом продать в скидки. Я занимаюсь продавцами, составлением графиков смен, проведением собраний, техникой продажи, работой с клиентами, отчетами, аналитикой.