Теория текста: учебное пособие

Определить сущность идеи текста можно через сопоставление. Так, она соотносима со значением как содержательный компонент структуры. A.A. Потебня отмечал, что идея, как значение слова, синтетична, ибо содержание имеет «возможность обобщения и углубления» [Потебня 1976, с. 182] и только в синтезе с другими компонентами создает язык или искусство. Идея, как значение слова, способна «расти» и «развиваться», но «уже не в художнике (адресанте. – Ю.З.), а в понимающих» [Потебня 1976, с. 180–181].

Идея в определенном смысле подобна концепту. Она, как и концепт, ментальное образование (или – трансцендентальное?). Она, как и концепт, не может быть совершенно адекватно передана языковыми средствами и, наконец, она, как и концепт, является иерархически организованной структурой с компонентами интерсубъектными и субъективными. В этом смысле идея изоморфна концепту, но, являясь отображением последнего, она структурирует и упорядочивает текст, зеркально отражая и трансформируя мыслительные объекты. X. Ортега-и-Гасет писал об идеях: «…они ирреальны. Принимать их за реальные вещи – значит идеализировать, обогащать их, наивно их фальсифицировать. Заставлять же идеи жить в их собственной ирреальности – это значит <…> реализовать ирреальное именно как ирреальное. Здесь мы не идем от сознания к миру, скорее наоборот, мы стремимся вдохнуть жизнь в схемы, объективируем эти внутренние и субъективные конструкции» [Ортега-и-Гасет 1991, с. 252]. Таким образом, идея художественного текста постигается в результате апперцепции.

Рис. 2.1. Постижение текстовой идеи

Данные положения можно проиллюстрировать конкретным примером. Одним из способов материализации идеального, «рупором» определенных текстовых идей является художественный образ, который синтезирует внутреннее и внешнее и представляет содержательный комплекс в своих поступках, действиях, в том числе – речевых. Так, в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» в речевых актах Воланда репрезентирован комплекс идей, отражающих его представление о реальности, например идея движения, идея знания, идея человека, идеи времени и пространства и пр. При учете генезиса этого персонажа становится очевидной необычность, ненормальность с точки зрения человека представлений Воланда о времени и пространства. Изначальная установка на специфичность пространственно-временной идеи, а следовательно, индивидуальность и персонифицированность ее воплощения в тексте булгаковского произведения, обращают к трехчастной структуре художественного произведения: внешняя форма (слово) – внутренняя форма (образ) – содержание (идея).

Однако читатель «закатного» романа М. Булгакова обладает картиной мира, отличной в силу индивидуальности жизненного опыта и опыта языкового существования от картины мира М. Булгакова. Создание последнего романа представляло собой процесс вербальной кодировки определенной информации с учетом авторской интенции. Однако наличие, по меньшей мере, пяти редакций романа свидетельствует как о возможной смене намерений автора, так и о сложностях репрезентации авторской идеи в тексте. Кроме того, последний вариант романа не является окончательным и оконченным по причине смерти писателя. В связи с этим, очевидно, что содержание, которое должно было по замыслу М. Булгакова передаваться посредством произведения, представлено в искаженном виде. Эти искажения усиливаются, если принять во внимание тот факт, что писатель жил в первой половине XX в., поэтому идеи, высказываемые им, и описываемые реалии вызывают в читателе XXI в. иной комплекс ассоциаций или не вызывают их вообще. Поэтому наше субъективное восприятие романа, понимание и интерпретация его идейно-содержательного комплекса отличаются от авторского или других читателей.

Исходя из природы коммуникации и структуры коммуникативного акта, понятие идеи текста можно определить как концептуальное воплощение отношения между миром мышления и миром продукта человеческой деятельности. В этом идеальном (глубинном) образовании обнаруживаются динамические процессы, обусловленные индивидуальными особенностями восприятия субъекта и сопровождающиеся множественностью интерпретаций. С этим связана концептуальная конструктивность процесса порождения и понимания идеи текста как продукта деятельности адресанта и объекта деятельности адресата.