Теория заговора. Самые известные мировые мифы и мистификации

Она была примерной католичкой. Ординарность была ее отличительной особенностью. Почему же она отдала всю себя Адольфу Гитлеру?

Свадьба не была многолюдной; только невеста, жених и несколько его коллег. Как и положено трудоголику, церемония состоялась в его кабинете без церемоний, но шампанского хватало, и все от души выпили за невесту. Конечно, она предпочла бы другое платье, так что испытала легкое разочарование, но не позволила пустякам испортить момент, которого она ждала 15 лет.

Он говорил, что не может жениться, потому что «уже женат на судьбе Германии», но эти отношения непоправимо испортились, так что он мог считать себя свободным. Однако он скоро ушел со свадебного завтрака, чтобы продиктовать свою последнюю волю.

«О характере мужчины можно судить по двум признакам, — говорил Гитлер Эрнсту Ганфштенглю[9]. — По женщине, на которой он женится, и по тому, как он умирает». Гитлер женился на Еве Браун 28 апреля 1945 года, а 36 часов спустя они оба приняли цианистый калий, и он приставил к своей голове пистолет. Около 700 биографов Гитлера судили о его характере не только по выбору Евы в жены и цианистому калию в медовый месяц, но, по жалуй, многое можно сказать о Еве Браун, основываясь на странном выборе супруга и самоубийстве.

Как выяснилось, она никогда не причесывалась тщательнее, чем для этого случая, на ней было любимое ее мужем черное платье, итальянские туфли и часы с бриллиантами. Она была фрау Гитлер всего одну ночь. Гитлер, которому она отдала годы, решил отблагодарить ее за «многолетнюю верную дружбу», как он выразился в завещании, лишь когда русские подошли к Берлину и его судьба была предрешена. Некоторые считают ее воплощением идеала Тэмми Уинетт: она до последнего оставалась рядом со своим мужчиной, предпочтя умереть с ним в бункере, чем жить без него.

Какой женщиной это ее делает? И почему нас так интересуют женщины, связывающие свою жизнь с монстрами? Длинные ногти любовницы гангстера, от леди Макбет до Кармиллы Сопрано, вцепляются в наше воображение. Своей любовью они очеловечивают мужчину и обесчеловечивают себя.

«Любая женщина обожает фашиста», — писала Сильвия Плат, и хотя некоторым нацистам, например, Хейдриху, невозможно отказать в обаянии, заявление Плат не объясняет привлекательности для красивой девушки из буржуазного круга вроде Евы Браун ординарного, не в меру стыдливого, эмоционально незрелого выходца из низов среднего класса, вегетарианца и художника, который выглядел несуразно даже в военной форме. Власть возбуждает. Легенда гласит, что женщин настолько притягивала харизма Гитлера, что некоторые писались и даже достигали оргазма во время его выступлений, но с Евой, когда она впервые его увидела, ничего подобного не произошло: политика казалась ей скучной, а он еще не был знаменит.

Траудл Юнге, секретарша, чья книга о последних неделях Третьего рейха легла в основу удостоенного наград фильма «Падение», вновь пробудила наш интерес к женщинам фашистов. Теперь Ангела Ламберт написала биографию «Пропащая жизнь Евы Браун» («The Lost Life of Eva Braun»), где исследует мотивы, по которым Ева Браун отдала свою жизнь такому человеку, и что он видел в ней, женщине, которую скрывал от Германии на протяжении 17 лет.

Ламберт выбрала непростую тему. Ева Браун, которая до сих пор лишь спорадически появлялась в биографиях, предстает женщиной, чьей самой примечательной чертой была пустота, и, может быть, поэтому о ней так трудно судить: заслуживает ли она морального осуждения или невинна как дитя? Никто не думает, что она, как те странные женщины, устраивающие помолвки с убийцами в тюрьме, хотела «изменить» Гитлера. В «Падении» именно пустота Евы представлена злом: она лихорадочно танцует в ночь, когда рушится Берлин.

Она пыталась заполнить внутренний вакуум кажущимся неутолимым желанием приобретать. Ее любовь к магазинам и коллекции туфель — одно из немногих сходств Браун с супругами других диктаторов. Ее не волновало личное продвижение и продвижение ее семьи — она порхала как мотылек, переодевалась семь раз на дню и ждала звонка своего фюрера.

Если оставить в стороне полное отсутствие нравственной ответственности, характеризовавшее Германию в целом, Ева Браун изначально была славной девушкой. Она не была соучастницей преступлений, как Майра Хиндли[10], по той простой причине, что не считала своего Адольфа преступником, говорит историк Ричард Овери. Он был героем, спасителем Германии. Наверняка неизвестно даже, состояла ли она в нацистской партии — учитывая отношение фюрера к вмешательству женщин в его работу, маловероятно, что она в подробностях знала о его замыслах. Но в том и проблема с Евой: полное безразличие к миру, который ее друг уничтожал, делает ее зловещей фигурой.

Ева Браун познакомилась с Гитлером в октябре 1929 года. Ей было 17 лет, одна была одной из трех дочерей обычной католической семьи в Мюнхене, с каштановыми волосами и свежим лицом. Она любила танцы, гимнастику, голливудские фильмы и романы, обладала потенциалом, который требовался от идеальной нацистской женщины — kinder, kueche, kirche (дети, кухня, церковь). Окончив школу при монастыре, она начала работать у Генриха Гофмана, официального фотографа нацистской партии, и именно здесь познакомилась с 40-летним Гитлером. Когда открылась дверь, Ева стояла на приставной лестнице, что обеспечило им обоим удачный ракурс: он посмотрел на ее ноги, она посмотрела сверху на его лицо, и обоим понравилось то, что они увидели.

Гофман представил его как герра Вольфа, и этого было достаточно для Евы, которая никогда не слышала о Гитлере. Ей он показался «господином в возрасте со смешными усиками и большой фетровой шляпой в руках». Для него, вспоминал Гофман, «она была привлекательной малышкой, в которой, несмотря на незначительный и глуповатый вид, а может быть, благодаря этому виду, он нашел отдохновение, какого искал. Но ни голосом, ни видом, ни жестом он не продемонстрировал глубокого интереса к ней».

На первый взгляд, в основе их взаимного притяжения лежало не более чем влечение к эго друг друга. «Умный мужчина всегда должен выбирать примитивную и глупую женщину», — объяснял фюрер. Ему нравились молодые девушки, потому что он мог их формировать. Тщеславной Еве льстило внимание «звездного» мужчины. Но важно помнить, что у Гитлера уже была связь с его юной племянницей Гели Раубаль, и он начал всерьез воспринимать Еву лишь в конце 1931 года, после самоубийства Гели. Гели, утверждает самый авторитетный биограф Гитлера Иан Кершоу, была единственной женщиной, к которой Гитлер питал сильные чувства и от которой был эмоционально зависим. Ева Браун была классической реакцией.

Ее дневниковые записи 1935 года наводят на мысль, что и тогда не было признаков того, что его интерес к ней усилился. «По чему я должна все это выносить? — пишет она о его постоянном отсутствии. — Лучше бы мне никогда его не видеть! Я так несчастна. Пойду куплю еще снотворного и погружусь в полудрему».

Похоже, Браун почти все время пребывала в полудреме. Склонная к депрессии, она дважды предпринимала попытки самоубийства, пока Гитлер не поселил ее в отведенном ей лично доме, но и это не дало ей общественного признания, даже когда приезжали важные гости и составляли ей компанию. Много времени она проводила в одиночестве и скучала до слез. Ее кузина Гертруда Вейскер говорила, что «она была самой несчастной женщиной, какую я встречала».

История Евы Браун окутана домыслами: была ли у нее сексуальная жизнь с Гитлером? Мы знаем, что ему нравилось, когда она носила замшевое белье, но была ли она для него чем-то большим, чем фетиш, остается только догадываться. Нравилось ли ему, чтобы она испражнялась на него, как Гели? Любила ли она Гитлера, насколько хорошо она его на самом деле знала? Понимала ли она степень его безумия к концу жизни? Что касается вопроса, почему она согласилась на такую жизнь с таким человеком, то, став его любовницей, она уже, конечно, не имела выбора. Никто не уходил от фюрера иначе, чем Гели, вперед ногами.

Важный вопрос, насколько она была осведомлена о том, что происходит с евреями. Представление о Еве как о глупой, молодой и наивной пустышке вроде Траудл Юнге в «Падении» выглядит удобной возможностью накрепко связать зло нацизма исключительно с мужчинами. Нежелание задавать вопросы, как говорит Юнге, само по себе является преступлением. «Ева Браун окажется большим разочарованием для историков», — предсказывал архитектор Гитлера Альберт Шпеер, но, может быть, она интересна как раз своей пустотой. Как выразился Оскар Уайльд: «Лишь пустые люди знают себя».