Теория заговора. Самые известные мировые мифы и мистификации

Безжалостно сдерживая естественные ответные чувства в повседневной жизни, Гитлер редко смеялся, не прикрыв рот рукой, и выучил внушительный репертуар движений и поз, которые и придавали такую безусловную убедительность его выступлениям. Верящий, как он писал в «Mein Kampf», что «все великие, важнейшие мировые события вызваны не печатным словом, а именно произнесенным словом», Гитлер постоянно шлифовал свое сценическое искусство. Вплоть до того, что «практиковался в пафосе и жестах, которых требовал огромный зал с тысячами людей». Гитлер, как пишут очевидцы, отдавался роли с таким пылом, что ему без труда удавалось придавать самой неприкрытой лжи видимость правды.

Цель этого состояла не в том, чтобы убедить слушателей, а — ошеломить их. Гитлер осознавал, что многие из его потенциальных последователей испытывали чувство неполноценности и отчуждения, и лучший способ добраться до таких людей состоял в том, что бы погрузить их в котел человеческой природы, довести толпу людей до пика восхищения. Как писал Гитлер в «Mein Kampf», такой ритуал давал возможность человеку, который «чувствовал себя ничтожно малым», вступить в нечто большее и более мощное:

Он и три или четыре тысячи других сольются в мощном ощущении, дающем опьянение и энтузиазм.

Это — суть фашизма. Доктрина, вбитая в аудиторию в таком состоянии, сохранится в головах слушателей, полагал Гитлер, потому что она несет гипнотическую силу массового внушения.

Следует признать, что Гитлер был самым великим оратором всех времен и народов. В этом и вся — почти вся — его загадка.

Гитлер назначал выступления на темное время суток, используя драматическое освещение, и слушатели становились более внушаемыми. Речь политика он превращал в акт искусства, в театр. «Ночью, — говорил он, — участники легче поддаются преобладающей силе мощной воли». Чтобы оказать еще большее впечатление на зрителей, организаторы митингов использовали тяжелые кулисы, фанфары и прочее.

Шоу Гитлера

Можно найти явные аналогии между представлениями Кашпировского и представлениями Гитлера. И там, и тут массы целенаправленно зомбировались и испытывали наркотический экстаз от ощущения «массового всплытия подсознания».

Французский посол Андре Франсуа-Понсе описывал потрясающий, шокирующий митинг — грандиозное шоу — на берлинском аэродроме «Темпельхоф» незадолго до прихода Гитлера к власти:

В сумерках улицы Берлина заполнились широкими колоннами людей, возглавлявших демонстрацию, идущих со знаменами под звуки трубы и барабана и в присутствии полковых отрядов.

Толпы любопытствующих людей стекались на праздник. Вскоре около миллиона нетерпеливых горожан, пожелавших посмотреть шоу, заполнили поле со стоящими сзади военными частями и охранниками СС в черной форме. Над «лесом сверкающих знамен, — отмечает Франсуа-Понсе, — огромная трибуна с ощетинившимися микрофонами врезается подобно носу корабля в море человеческих голов».

В восемь часов прибывает фюрер.

Гитлер появился стоя в автомобиле, простирая вытянутую руку, с суровым и искаженным лицом. Затяжной гул мощного приветствия сопровождал его продвижение. Ночь уже наступила. Включились прожектора, расставленные на больших расстояниях. Их мягкий голубоватый свет, не рассеивающий мрак, словно растворялся в нем. Перспектива этого человеческого моря простиралась до бесконечности. Как только Гитлер взошел на трибуну, все прожектора выключились, чтобы сохранить лишь обволакивающий свет на фюрере. В таком ослепляющем сиянии казалось, что он принимает угрожающие размеры над человеческим морем внизу. Толпа впала в религиозное молчание.

Первые несколько минут Гитлер нащупывал начальные слова и говорил прерывисто в резких тонах. Затем, по мере того, как он развивал свою тему, речь становилась более гладкой.

Через 15 минут что-то произошло, что может быть описано древней примитивной метафорой: дух вселился в него.