Читаем Теософия (сборник) полностью

Драгоценно действие, не нуждающееся в аппаратах и в помощниках. Открывший драгоценную формулу, не может прокричать ее в окно, ибо вред покроет самую лучшую пользу.

Именно, как сосуд закрытый, как гора неразграбленная, как лук, стрелою напряженный - так стойте. И, что напиток сосуда пламенен, и, что гора неистощима, и, что стрела смертельна - так действуйте. Ибо, кто осмелится утверждать, что трудность не есть скорейшее достижение! Молочные реки прокиснут, и кисейные берега для сидения неудобны. Итак, в кольчуге личной ответственности будем поспешать.

Заметьте, удача была лишь там, где было проявлено полное мужество. Мелкие сомнения родят рабскую боязливость.

Именно, в дни тяжкой болезни планеты нужно преисполниться мужеством. Ощупью не пройти, но меч может рассечь вредоносные завесы. Очень важный момент и надо напрячь все мужество.

7. Все равно как войдет община - в кафтане, в сюртуке или в рубахе. Если мы установим космичность значения, то все подробности не более пылинки под подошвой. Можно простить любую нелепость, если она не против общины.

8. Повторяю одно слово - это значит наполнение пространства. Это утерянный ритм, выродившийся в бормотание. Это. как прибой волн, рушит скалы. Как можно проникнуть в тайнник духа - лишь необыкновенным. Легенда о святых разбойниках имеет в основании дух, заостренный необычным. Между тем, мягкий булочник редко получает ключ к духу. Если только ежедневная игра пламени не даст ему свет стихий. Годную траву нужно брать, но место роста ее искать без предубеждения.

Часть вторая

I

1. Поясню, почему называем "атака пурушевая". Хорошо, если бы люди могли усвоить тот же принцип общего напряжения. Явление общей опасности должно вызывать такое же общее напряжение. Первое условие успеха результата есть условие освобождения от обычных занятий. Обычные мозговые центры должны поникнуть, чтобы могла проявиться новая комбинация нервных течений. Тот же принцип, что и в избежании усталости. И такое новое напряжение, если оно лишено личного начала, называется атакою Пуруши.

Никогда нельзя вызывать напряжение Пуруши без подвижности мысли. Дух должен стремиться по одному каналу, как ядро по винту жерла. Появление привходящих обстоятельств не должно портить спираль винта.

Можете представить, что в свое время Ленин уже ощутил без малейшего материального основания непреложность нового строения. И невидимые лодочки подвезли провиант а его одинокому кораблю. Монолитность мышления бесстрашия создала Ленину ореол слева и справа. Даже в болезни не покинуло его твердое мышление. Его сознание, как в пещеру сосредоточилось, и вместо недовольства и жалоб он удивительно использовал последнее время. И много молчаливой эманации воли посылал он на укрепление дела. Его последние часы были хороши. Даже последний вздох он послал народу.

Видя несовершенство России, можно многое принять ради Ленина, ибо не было другого, кто ради общего блага мог бы принять большую тяготу. Не по близости, но по справедливости он даже помог делу Будды. И нет области, которую он отверг, подобно разным правителям.

Книги его мы меньше любим и самое ценное в нем в книгах не выражено. Он сам не любил свои книги. Ленин - это действие, но не теория.

2. Устремление - ладья Архатов. Устремление - единорог явленный. Устремление - ключ от всех пещер. Устремление - крыло орла. Устремление - луч солнца. Устремление - кольчуга сердца. Устремление - цветок лотоса. Устремление - книга будущего. Устремление - мир явленный. Устремление - число звезд.

3. Почему нахождение знаков будущего подобно ткани? В ткацкой работе основа определенного цвета, и группы нитей распределены по краскам. Легко определить основу, легко можно найти группу нитей, но рисунок этой группы позволяет различные сочетания в зависимости от тысячи текущих обстоятельств. Конечно, внутреннее отношение самого субъекта будет главным обстоятельством. Но если его аура будет слишком колебаться, то прогноз будет относительным. Тогда это будет походить на известную игру, где по нескольким разбросанным точкам нужно найти определенную фигуру.

Теперь, где же лучший фермент, скрепляющий колебание ауры? Лучший фермент есть устремление. Тело устремленное нельзя уколоть или разбить. Устремление в движении достигает законности и, становясь законом, оно делается неостанавливаемо, ибо входит в ритм Космоса. Так идите в малом и великом, и ткань ваша буде неповторенно, кристально космичной, короче говоря - прекрасной.

Ничто другое, кроме устремления, не дает одоление стихий, ибо основное качество стихий - устремление. И в этом состоянии вы координируете стихии с высшим творчеством духа, или являетесь держателем молнии. - Поверьте, только устремлением победите.

4. Именно, набат разве не слышен в каждом движении планеты? Разве не раздается возмущение в каждом движении сравненных с землею духов? Разве были лучшие времена?

Лучше, если нарыв прорвется и можно засыпать дыру. Но гной нужно вызвать наружу. потому мы не принимаем полумер.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное