Читаем Теософия (сборник) полностью

6. Когда представится затруднение с наследством, можно сказать: завещания отменены, но можно оставить общине пожелание, чтоб пользование известными предметами передано было бы известному лицу на пробное трезлетие. Так наследство будет превращено в кооперацию достойных. Можно поручить особым выборным следить за качеством работ. Полезно углублять сознание о постоянной испытуемости, ибо народ еще не умеет работать при сознании испытания. Между тем все вещество мира взаимно испытывается. Только нужно под испытанием понимать улучшение.

7. Можно понять, как община наша образовалась вокруг камня, на котором первый искатель развел огонь. Можно понять, как этот огонь вспыхнул синим, нежгучим пламенем. как около камня был построен конический шалаш, и как по знаку начали приближаться иные искатели. Итак, община великой Материи получила земное, материальное основание. То же основание ляжет в наши дела явленные.

Мы начинаем всегда в очень малом начертании. Это опыт очень многих веков и основной космический принцип. Зерно твердое и неделимое даст нарастание элементов. Но дрожание и нечеткость повторения дает туманность. Чуткость жизненного принципа заставляет экономить твердые зерна. Так ценит химик неделимые тела. Истинно, постройка должна быть нерушима, когда она вызвана необходимостью эволюции. Нужно понять разницу допущенного и данного неоспоримо.

8. У нашей общины не нужны утверждения и клятвы. Непритворны траты труда и незабываемы явления долга. Разве возможно многословие там, где приняты жизни на попечение? Там, где час может явиться длиннейшей мерой? Можно ли предать возможности времени, когда отрицаются материя и движение? Нужно преобороть робость и почуять вихрь спирали и в стержне вихря иметь мужество спокойствия.

Сколько говорил о мужестве и против страха, ибо у нас лишь космический научный метод! При входе надо дать себе отчет, где страх и крепко ли мужество?

Не вижу ни одной подробности диалектики или методики. Знаем лишь суровые цветы необходимости. И надо дойти до нас в сознании непреложности.

Суровость не есть сухость, и непреложность не есть ограниченность. При всем тяготении тверди почувствуете вихрь пространства и протяните руку к дальни мирам. Нельзя навязать ощущение уявления миров, но, именно, этим сознанием принимаем ответственный труд. Уносим себя в реальные возможности эволюции.

9. Чтобы понять подвижность действий, нужно замутить поверхность бассейна и наблюдать недвижность низших слоев жидкости. Но так нужно избороздить поверхность, чтобы тот же ритм проник до дна без преломления. Силы отрицательные не имеют провода до дна, ибо для этого нужно разложить первичное вещество. Такой опыт не под силу им.

Новоприходящие часто спрашивают - где же граница между подвижным слоем и неопровержимым основанием? Конечно, не может быть границы установленной, но закон преломления установлен и стрела не может долететь без пресечения первоначальной линии.

Как же устранить поражение слоев? Конечно, нужно ввести твердые столбы, дробящие течение. Упоминал о стержне духа посреди спирали это построение запомните, ибо непреклонность, окруженная центробежным движением, может противостоять всем волнениям. Построение нашей общины напоминает такие стержни, окруженные мощными спиралями. Лучшее построение для борьбы, конец которой предрешен. Так нужно понять наши построения материально. И зачем нужно непонятное отвлечение, когда принцип Космоса один? И система нарастания кристаллов показывает, как многообразен мир тяготения. Ищущие могут понять, как нужно идти материально в великом знании. Кто не любит четкость кристаллов, тот не дойдет к нам. Чистая неповторяемость доводит форму до совершенства. Можно показать кристалл ребенку, и он поймет завершение. Именно, строение кристалла общины дает совершенство формы.

10. Почему нужно быть неуклюжим? Почему нужно производить впечатление невежд? Почему наши должны быть небрежными? Почему, когда идет спор, наши должны быть крикливыми? Почему наши должны болтать без меры. Обходите ненужную грязь. Видите, как каждую подробность надо подчеркивать, иначе обычай нашей общины не укрепится в вас. Дисциплина свободы отличает наши общины. Не только дух дисциплиинирован,, но и качество внешних действий. Слишком печалиться не наш обычай. Нужно мочь заменять сложный план более простым, никогда наоборот. Ибо противники наши действуют от простого к сложному. Думайте укрепить друзей наших.

Держите в жилищах ваших чистый воздух, устремляйте к приходящим лучшие пожелания и очень ждите нас. Пусть каждая община ждет своего Учителя, ибо община и Учитель составляют концы одной колонны. Даже в мелочах дня нужно помнить основание дома. Опять приходим к необходимости изменить качество сознания, тогда легок переход.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное