Теотль Сухоруков (СИ)

Отряды уэшотцинков пополнились лучшими бойцами союзников. Тем выдали местные щиты и памитли для маскировки — и в день Х 1200 воинов пошли на бой. Более полутысячи невошедших двинулись на отдалении следом. Встали на горке в паре километров от оговоренного места битвы… нуу… на всякий случай.

Битва разгорелась, и всё внимание резерва было обращено на неё. Однако мы недооценили коварство врага. Нам-то казалось, что они хотят задавить уэшотцинков на поле числом. А это был всего лишь отвлекающий маневр. Еще не меньше тысячи астеков шло окольным путем, и, когда все наши покинули город — напали на него! С горной стороны, как они это уже делали больше трех лет назад.

По счастью, именно на этом уязвимом направлении Тольтекатль решил строить цитадель. Она еще не была завершена, но уже являлась серьезным препятствием для атакующих. В самой крепости находился совсем небольшой отряд воинов — несколько десятков — и пара сотен строителей. Они вовремя заметили врага и успели закрепиться на строящихся стенах. Астеки кинулись на приступ, однако нужного опыта у них не было. Крохотный отряд с рабочими отбили штурм и принялись забрасывать врага камнями.

А еще успели послать гонца за помощью. Тот наткнулся на резерв и обрисовал ситуацию. К сожалению, практически все более-менее опытные командиры дрались в поле, объединить воинов трех городов было некому. И тут случился звездный час моего сапотекского последователя — Дшанластоо, который всё еще служил в гвардии тлатоани. Привыкший у меня к тому, что инициативу поощряют, он быстро взял командование на себя, сплотил отряд и тихой трусцой пошел к крепости. Пока астеки с тоской пялились на неприступные стены, Дшан без колебаний ударил им в спину. С подлецами-то зачем церемониться!

Бой был яростный и короткий. Да, нападавших подлецов было заметно больше. Но зато кто это были! Астеки, видимо, решили победить и там, и тут. Поэтому на Цветочную войну отправили кровь с молоком — сплошных воинов-орлов, ягуаров, койотов и прочую элитную «фауну». А обходный отряд состоял из новобранцев, текуинов с опытом в один-два боя и небольших групп жрецов-виснауатлей. Предполагалось ведь, что они захватят пустой город и будут гонять по улицам перепуганных селянок. А тут — цитадель да еще сотен шесть воинов! Причем, воинов, крайне расстроенных, что их в сборную не приняли!

И вот им представился шанс выместить свою обиду на бедных-несчастных астеках. Которые еще и подлецы.

Дшанластоо по-хозяйски распорядился отыскать трупы с самыми статусными костюмами, отрезал им головы и повел свой отряд прямо на Цветочную войну. А там традиционные «пляски» всё еще не переросли в настоящую зарубу. Враги носились по полю, осыпали друг друга оскорблениями, вызывали на поединки. Где-то отдельные группы бились по-настоящему. Где-то наоборот шел «перекур», и победившая сторона деловито вязала добычу, плюнув на остальное сражение. Да, здесь большинство охотилось за пленниками, а не воевало за победу. Мои воины с новым мышлением оставались в подавляющем меньшинстве.

И в разгар всей этой «куртуазии» на поле боя вываливаются сотни очень горячих и воинственно настроенных парней. Конечно, все напряглись. Даже наши. Схватка резко затихла, астеки сжались, как мошонка на морозе. С их стороны посыпались обвинения в подлости и предательстве, попрании священных законов Цветочной войны. Тут-то Дшан вышел вперед, не боясь вражеских дротиков, и вывалил пред ясные очи противника головы командиров отряда подлецов. А затем в красках описал его судьбу.

Дальше было неинтересно: вся союзная толпа с ревом и проклятьями кинулась на астеков. И никакие уже орлы и койоты не смогли остановить наш гнев, помноженный на выучку, хорошее оружие и численное превосходство. Даже пленных особо не брали.

Это уже был серьезный удар, если не по вооруженным силам тройственного союза, то по репутации — точно. И рано или поздно астеки за него спросят… Попытаются спросить. И понимали это многие.

— Тлатоани тебя к себе зовет, — Шихтли заметно пообтерся на своей высокой должности и стал общаться со мной без прежнего пиетета.

— А зачем?

— Молчит, — развел руками верховный жрец.

И правильно молчал. В доме тлатоани нас ждал гость, о котором лишний раз болтать было ненужно.

— Знакомься, Даритель, — указал Ичтакауэка. — Машишкатль, тлатоани из Тлашкалы.

— А точнее?

— Я правлю в Окотелолько, — подал голос тлашкальтек. — Но говорю сейчас от имени многих. Тлашкала обеспокоена. Вы слишком разозлили Теночтитлан. Это никому не пойдет на пользу.

— Мы? — изумился я. — Чололлан не злит Теночтитлан! Мы участвовали только в одной Цветочной войне, и то с аколуа. А я слышал, что астеки радуются неудачам своих союзников.

Машишкатль скривился, словно, съел кислый неспелый фрукт.

— Последние годы астеков в восточной долине преследуют неудачи. И только слепой индюк не видит в каждой тайную руку Чололлана, — тлатоани-посланник сделал паузу. — И не думайте, что это видим только мы. Астеки прекрасно всё понимают. И видят, что восточная долина создает им всё большую угрозу.