Теперь и у меня есть босс!

— Но-но, — Джон вытащил из моих рук визитку и вернул ее Степану, — у Ангелины жених есть.

— Жених есть, а крепостного права нет, — бумажный прямоугольник вернулся ко мне, — и решать за барышню никто не может.

После он все же попрощался и вышел из дома, а я покрутила визитку в руке и спрятала ее в сумку.

— Тьфу! — Никитишна плюнула на пол и бодро встала. — Давай, веди к своему специалисту по вурдалакам. Вовка, а ты пока сходи траву вокруг сарая скоси.

— Жарко же, мать.

— Тебе все то жарко, то холодно, то бури магнитные. Иди, сказала!

Я впервые поймала мутноватый взгляд сына Никитишны и внутренне содрогнулась. Покрасневшие белки, почти багровый нос и щеки, опухшее лицо. Руки у мужчины мелко тряслись, а когда он проходил мимо, ощутимо запахло немытым телом и перегаром.

Сама Никитишна потопала следом, чуть ли не силой вытолкала сына на улицу, мы с Джоном вышли последними, и я с радостью вдохнула свежий воздух. Максим за это время успел куда-то прокатиться, судя по тому, как измазались колеса.

— Максим Иванович Болдин, сыскное агентство «Ватсон-Знатсон» — реально решим ваши проблемы с потусторонним! — он протянул руку Никитишне, та фыркнула, но не пожала ее.

— Знаем мы таких. Только и ищете способ, как обобрать нищих пенсионеров!

— С вурдалаком мы разберемся абсолютно бесплатно, за ваше письменное обязательство не подавать жалоб на Константина Фомина.

— Он, значит, творит, что зря, обязанностями своими пренебрегает, а я… Да вы должны мне помогать! Уважать надо старость!

— Артемида, остынь! — во двор вошла еще одна старушка, совсем маленькая и высохшая, опиравшаяся на две палки. Она по-хозяйски шикнула на пса, поздоровалась со всеми и села на стоявший возле стены табурет. — Распустила себя, одряхлела, на бабку похожа! Я в твои годы ходила в походы с учениками, ездила путешествовать и не брезговала курортными романами. А ты? Артемида! Мой самый серьезный педагогический провал! Быстро соберись и расскажи все молодым людям!

— Здравствуйте, Зоя Афанасьевна, — кивнул ей Джон, — вот, привез специалиста, как и обещал.

— Благодарю, Константин. Дело здесь в самом деле нечисто. А вас я знаю, подписана на блог, — улыбнулась она Максиму. — Занимательно, но временами хочу отругать за стилистику и ошибки.

— Буду исправляться, честное слово.

— Я в вас верю. Артемида, мы ждём!

От такого тона даже мне хотелось выйти на середину двора и рассказать что-нибудь. Никитишна попыталась было поспорить, но Зоя Афанасьевна сидела спокойно, смотрела на нее светлыми глазами и ждала. В конце концов Никитишна не выдержала и рассказала историю вурдалака.

Тот появился несколько месяцев назад, в конце зимы. Побродил по кладбищу, сломал несколько веток и исчез. Затем повторил свой визит: снова шумел, топал, сломал несколько штакетин в заборе и залёг в спячку на месяц. С тех пор он начал захаживать на кладбище регулярно, но ничего больше не портил и не ломал. До прошлой недели, когда вурдалак оборвал горох, вишнёвые деревья и клубнику. А вчера и позавчера — долго выл под окнами.

— А собака лаяла? — Максим записывал все в планшет, а Джон по старинке, в блокнот.

— Брехал полночи кабыздох, — вклинился «сынок», — мать только по нему вурдалаков и вычисляет. — А ну иди работай! — Никитишна огрела его полотенцем.

Константин оглядел Владимира, меня, затем широко улыбнулся.

— Не, пока здесь Ангелина, не уйдет.

— Уйдет-уйдет, хватит с него уже «Ангелин». Женился вон, теперь никак развестись не может.

— Сама ж запрещаешь, мать.

Сын Никитишны сел на пенек возле сарая и склонился над триммером. Похоже, сила эроса неплохо помогает в расследовании, но в конец губит работоспособность всех окружающих.

— Потом, что нечего! Поженились, детей нарожали, надо жить!

— Ну не всем так везёт на болезных мужей, некоторым и разводиться случается, — заметила Зоя Афанасьевна. — И не отходи от темы, Артемида.

Шеф же неотрывно следил за Владимиром, попутно делая заметки. Пёс показался из будки, попробовал зарычать и снова скрылся. Не самый грозный сторож, да и привык, наверное, к постоянным визитерам и соседству кладбища. То только в передней части двора пряталось за шиферным забором, дальше проглядывало крестами из-за тонких, рассохшихся штакетин. Жутковатое здесь место, я бы не смогла в таком жить.

— А вчера пёс тоже лаял? — Максим встретился со мной взглядом и подмигнул. Кто знает, как положено реагировать Ангелине, но я чуть прикусила нижнюю губу и накрутила прядь волос на палец.

— Вчера молчал, и позавчера молчал. Тот, значиццо, выл, а этот, значиццо, молчал, паразит!

Глава 19, в которой я играю в следопыта