Теперь я твоя мама

Это прозвучало как ультиматум. Назад дороги не было. Удивительно, что они смогли пережить скандал в прессе из-за ее романа с Эдвардом Картером, но эта находка, эта маленькая трагедия со своей собственной историей, сломала что-то в Роберте. Возможно, он был надломлен. Но это было бы слишком простым объяснением. Ее браку пришел конец. Карла инстинктивно понимала это. Это случилось в тот момент, когда Джош Бейкер появился на набережной Сандимаунт и ткнул микрофон ей в лицо. С того момента все шло к концу.

Желание, которое владело ими в первые годы брака, снова охватило их, подсластило понимание того, что вскоре они могут расстаться. Никто из них не признавал, что решение уже принято. Каждый надеялся, что другой капитулирует и останется, капитулирует и уедет.

Глава двадцать седьмая Сюзанна

Дублин стал чужим городом. Повсюду краны. Только они и видны на горизонте. Стеклянные башни растут возле доков словно грибы. Я помню время, когда там не было ничего, кроме брошенных складов и серого уныния. Сейчас все разговоры только о кельтском тигре и экономическом росте, возможностях и капитальных вложениях. Когда-то я могла проехать через центр города, держась одной рукой за руль, а другой отбивая ритм в такт музыке. Теперь же я обеими руками хватаюсь за руль, утопая в потоке транспорта на улицах с односторонним движением.

Вернулись мы домой поздно, но какое это было облегчение!

Мой отец был рад, что мы остались на целую неделю. Правда, все внимание отца и Тессы было приковано к тебе.

— Пойди поговори с друзьями, — посоветовал он. — Вспомни старые времена. Ты выглядишь как человек, которому нужен отпуск.

Я встретилась с Амандой и Джулией в «Грешаме». Аманда работает старшим исполнительным директором в «Кей коммьюникейшн», а у Джулии своя рекламная компания.

— Корпоративный сектор, — сказала она. — Большой бизнес. Большие деньги. А ты чем живешь?

— Работаю матерью на ставку, — ответила я. — Много обязанностей, но оно того стоит.

Джулия бросила взгляд на Аманду и начала ковыряться вилкой в салате. Дети никогда не были их первоочередной заботой.

— Оно того стоит… Как бы не так! — заметила Аманда. — Я пыталась совладать с этим полгода, а потом выкарабкалась из могилы назад к жизни.

У нее трое детей, которыми целый день занимается няня. Джулия же вообще не беспокоилась об этом. Для нее карьера важнее нянек и детского питания. Я завидовала их свободе. Я хочу быть частью этого кельтского тигра, но ты, моя дорогая дочь, ты стала моим тюремщиком. Каждый раз, когда я думаю о побеге, ты тянешь меня назад. Тебе всего четыре года, а ты такой тиран.

Ты вернулась в тот вечер с пакетами из магазина «Браун Томас», платьями, джинсовыми комбинезонами и кроссовками с лампочками на пятках, которые решила обувать на ночь.

Ты надела их, когда мы пошли в городской парк. Я повела тебя кормить уток. Я села на скамейку и наблюдала, как ты побежала к пруду с пакетом хлеба. Твои кроссовки мигали красным светом при каждом шаге. Ты такая подвижная.

Потом ты споткнулась о развязавшийся шнурок и захныкала, как только ты умеешь хныкать, когда тебе больно. Какой-то человек подоспел к тебе на помощь раньше меня. Эдвард Картер. Он поставил тебя на ноги и опустился на корточки. Какая-то утка нырнула возле берега. Перья на ее хвостике трепыхались так же сильно, как мое сердце.

— Привет, Эдвард, — сказала я. — Вижу, ты уже познакомился с моей дочерью Джой.

Он поднялся. Трудно сказать, кто из нас больше смущен. Удивительно видеть его растерянным. Но это длилось недолго.

— Черт возьми, — сказал он, — Сюзанна… Какой приятный сюрприз!

— Для меня тоже, Эдвард, — ответила я.

— Итак, — продолжал он, пожимая мне руку, — у тебя есть дочь. Очень красивая. И очень подходящее имя.

Ты подняла заплаканные глаза, словно его слова успокаивали тебя.

— Посиди со мной немного, Сюзанна, — предложил он. — Мы так давно не виделись. — Он взял меня за руку и повел к скамейке. — Расскажи, чем ты занимаешься, что сейчас происходит в мире рекламы.

— Ничего по этому поводу сказать не могу, Эдвард, — ответила я. — Я больше этим не занимаюсь. Как и ты, я живу дальше.

Он наблюдал, как ты нагнулась, чтобы рассмотреть утку. Она вперевалку шла к хлебу, который ты держала в руке. Солнечные лучи играли в твоих волосах. Завитки медового цвета закрывали половину твоего лица.

Мне захотелось убежать, в ужасе прижимая тебя к груди, но я не двинулась с места. Что мне еще оставалось делать?

Он рассказал о скандале.

— Должно быть, ты возненавидела меня, когда узнала, что у меня был с ней роман, — заметил он.

Я кивнула.

— Какое-то время так оно и было, — ответила я. — Ты убил восемь лет моей жизни ложными обещаниями. Но больше такого не будет. Я слишком занята, чтобы тратить время на старые ошибки.

Капля пота скатилась у меня по шее, словно слеза. На нем были потертые туфли, а на галстуке пятно. Пятно от яйца. Мне захотелось наклониться и стереть его.

— Я рад, что ты движешься дальше, — признался он. — Все движутся вперед, кроме меня. И нее, конечно. Она никогда не будет двигаться дальше.