Теперь ты ее видишь

Суини выбралась из постели сразу после трех часов ночи. Она без малейшего труда прошла по темной квартире, ни разу не оступившись. На ее лице застыло спокойное отстраненное выражение, глаза почти не моргали. Сердце билось медленно и ровно.

Приблизившись к незаконченному холсту, все еще натянутому на подрамник, она долго стояла перед ним, чуть склонив голову и словно прислушиваясь к беззвучным голосам.

Неторопливыми размеренными движениями девушка замешала густой коричневый пигмент и добавила в него черной краски. Добившись темного глянцевитого оттенка норковой шерсти, она начала рисовать, точными взмахами кисти воспроизводя веер Темных волос, беспорядочно разметавшихся по светлому ковру.

Нарисовать лицо было гораздо труднее. За окном уже занимался летний рассвет, когда Суини завершила тщательно проработанное изображение красивого, покрытого пепельной серостью лица с широко раскрытыми мертвыми глазами и расплывшимся накрашенным ртом. Студию уже начинали заливать солнечные лучи, когда она методично промыла кисти в скипидаре, закрутила тюбики с краской и вернулась в постель — так же беззвучно, как покинула ее.

Когда Суини проснулась, за окном ярко сверкало солнце. Она свернулась клубком, крепко обхватив себя руками в бессознательном стремлении сберечь тепло. Такого сильного, пронизывающего озноба у нее еще не бывало. Суини так дрожала, что под ней тряслась кровать.

Ричард. Ей нужен Ричард.

Поскуливая, она подвинулась к краю постели. Яркое солнце мешало рассмотреть цифры на электронном табло будильника, но все же Суини безошибочно различила единицу, ноль, тройку и четверку. Десять часов тридцать четыре минуты.

Почему не позвонил Ричард?

Он должен был позвонить. Не дождавшись звонка Суини, должен был позвонить сам. Господи, как быстро в их отношениях установился заведенный порядок! Но еще быстрее Суини привыкла к Ричарду. Отсутствие звонка потрясло ее, лишало только что обретенного чувства защищенности, казавшегося Суини чем-то почти невероятным.

— Ричард… — прошептала Суини, словно надеясь, что он услышит ее. Голос девушки напоминал слабый писк.

«Не паникуй, не смей паниковать, — сказала она себе. — Я справлюсь. Мне только показалось, что я умираю», — успокоила себя Суини. Каким бы неведомым законам ни подчинялись ее паранормальные способности, девушка никогда не слышала, чтобы они убивали своего обладателя.

Позвони Ричарду. Может быть, он проспал. Может быть, его деловой обед затянулся до позднего вечера.

Суини потянулась к телефону, стоявшему около кровати, и в тот же миг ее пронзила тошнотворная мысль. Картина! Она начинала улавливать определенную закономерность в происходящем. Чем больше она работает, тем сильнее реакция в виде озноба. Сегодня ей было холодно, как никогда прежде.

Ночью Суини нарисовала лицо жертвы.

Беспокойство заставило ее подняться. Медленно и неуверенно она поплелась в студию. Необходимо взглянуть на картину, и немедленно. Каждая секунда на счету. Ричард полагал, что Суини рисует после того, как свершился факт, но в глубине души она сомневалась в этом. Ужасные сомнения и вынудили ее передвигать ноги, хотя они и казались чужими и ступали не совсем туда, куда надо. Пошатываясь, Суини прошла по комнате. Она морщилась от усилий, которыми давался каждый шаг, и мучительной боли, уже зарождавшейся в глубине тела.

Оказавшись перед картиной, Суини тут же пожалела о том, что пришла в студию. Она стояла перед мольбертом, чувствуя, как в ушах шумит кровь. Девушка дрожала так сильно, что, опасаясь прикусить язык, стиснула зубы.

Кандра!

Суини смотрела на холст, пока не заболели глаза. В душе ее брезжила смутная надежда, что черты лица на портрете вдруг изменятся сами собой и перед ней окажется другой человек. Нет, наверное, она ошиблась. В последние дни Кандра занимала такое важное место в мыслях Суини, что она, вероятно, невольно придала жертве отдаленное сходство с ней.

Но нет. Лицо было выписано со скрупулезной четкостью, в фотографической манере Герхарда Рихтера. Суини отлично знала, что она очень, очень хороший портретист.

Кандра!

О Господи!

У нее не было телефона Кандры. Скорее всего это секретная информация — Кандра как-то, упомянула о том, что никогда не публиковала свой номер. Салон? Кандра должна быть в салоне, и Суини знала его номер.

Она потащилась в гостиную к радиотелефону. В трубке послышались длинные гудки, и наконец зазвучал голос автоответчика. Раздосадованная, Суини дала отбой. Руки так тряслись, что девушка уронила аппарат, и, когда наклонилась, чтобы поднять его, ее внезапно оставили силы, и она распласталась на полу.

Суини повалилась прямо на трубку, и жесткий угол пластикового корпуса впился ей в ребра. Постанывая, она все же умудрилась сесть, положила аппарат на колени и набрала номер Ричарда.

Ответила одна из помощниц Ричарда, но необычно приглушенным голосом.

— Это С-суини… Ричард на месте?

— Прошу прощения, мисс Суини, но его сегодня не будет. — Женщина поколебалась и добавила:

— Миссис Уорт… Кандра… ее убили.

— О Господи!.. — застонала Суини, едва сдерживая рыдания.