Теперь ты ее видишь

Брайан оставался возле окна еще некоторое время, а затем отпустил планки жалюзи, проведя рукой по своим дико всклокоченным сейчас волосам. Потом он вышел из спальни, оставив свет включенным, и зашел в ванную. Каждый производимый им звук резким эхом доносился сквозь стены. Гарриет прикрыла уши руками, но всё равно слышала, как он мочится в унитаз, как унитаз смывается, как поворачиваются краны и вода под напором сильно бьет в умывальник.

– Почему ты не рассказала мне о курсах? – Брайан снова появился в дверях.

Гарриет затаила дыхание до тех пор, пока ей не начало жечь горло. Она не желала об этом говорить.

– Я думала, что сказала.

– Ты определенно не говорила. Я бы запомнил что-то подобное. Почему ты выбрала именно бухгалтерские курсы?

– Чтобы я могла чем-нибудь заниматься, когда Алиса пойдет в школу. – Если бы он продолжил спрашивать, зачем, то Гарриет бы сказала, что знает, как им распорядиться деньгами. Она видела красные счета, спрятанные им в прикроватном ящике в надежде, что она не наткнется на них.

– Шарлотта подговорила тебя на это? Сказала, что тебе нужно зарабатывать какие-то дополнительные деньги?

– Нет. Шарлотта никогда…

– Это потому, что она карьеристка?

– Она работает всего два дня в неделю.

– Но это всё равно неполноценная мать, – заявил он. – А ты знаешь, что хочешь быть таковой, любовь моя. Шарлотта пытается делать и то и другое и быть хорошей во всем, а ты понимаешь, что это невозможно, – Брайан повысил голос. – Господи, теперь мы оба это знаем, не так ли? – выкрикнул он.

– Брайан, – взмолилась Гарриет. – Прекрати, пожалуйста. – Ей не было до этого дела. Не сейчас. Не сегодня. Неужели он этого не понимает? – Курсы не имеют никакого отношения к Шарлотте.

– Я беспокоюсь, – сказал он ровнее. – Что это снова происходит, Гарриет. Ты… ты доверяешь людям слишком легко.

– Я не доверяю, Брайан… – произнесла она почти шепотом.

– Просто пообещай мне, что забудешь об этой идее с бухгалтерией, – он опустился на кровать рядом с ней. – Ты должна знать, как меня тревожит, что ты даже только подумываешь об этом.

– Я забуду о ней, – отозвалась она. В любом случае, бухгалтерия ей не нравилась. И Гарриет никогда не думала, что это на самом деле возможно.

– Я забочусь о тебе, – сказал он, придвигаясь поближе к жене. – Ты ведь знаешь это, не так ли? Ты знаешь, что я думаю только о тебе. После того, что случалось раньше, – ну, я просто волнуюсь, что мы снова пойдем по этому пути.

Гарриет вздохнула. Сколько можно говорить об одном и том же?

– Ненавижу спрашивать, – продолжил он, глядя на нее с тревогой. – Но ты принимаешь свои лекарства в последнее время?

Гарриет приподнялась и уставилась на мужа.

– Ох, Гарриет. – Брайан закрыл глаза и сделал глубокий вдох, тщательно стараясь выдохнуть бесшумно. – Твои лекарства. Таблетки, которые доктор дал тебе две недели назад. У меня ужасное чувство, что ты прекратила их принимать. Пожалуйста, скажи мне, что нет.

– Брайан, я не понимаю, о чем ты говоришь. У меня нет никаких лекарств.

– Хорошо, хорошо, – произнес он невозмутимо, отпустив ее руки и вскинув свои перед собой, будто желая избежать драки. – Не беспокойся об этом сейчас. Я уверен, что это не важно.

– Конечно, это не важно, – сказала Гарриет. – Потому что здесь нет никаких лекарств, которые мне нужно принимать.

Брайан терпеливо улыбнулся.

– Мы не должны думать об этом сегодня. Всё это просто взволновало меня – твоя уверенность, что ты рассказывала о своих планах, хотя ты явно этого не делала. Но, как ты говоришь, это сейчас несущественно, по сравнению с тем, что произошло. – Он встал и одернул свою рубашку. – Тебе нужно поспать. – И он вышел из комнаты, оставив свет включенным, и спустился по лестнице прежде, чем Гарриет успела что-то сказать.

Шарлотта

Я почти не сомкнула глаз этой ночью и, провалившись наконец в запутанный клубок снов, почти сразу проснулась в шесть утра воскресенья от пронзительного крика.

Я вскочила с кровати и бросилась к Молли в комнату, где накануне вечером Том постелил на пол матрасы, чтобы на них могли спать Джек и Эви.

Когда я вернулась домой от Гарриет и увидела своих спящих детей, мое сердце переполнилось любовью и горем.

– Спасибо, Том, – прошептала я.

– За что?

– Не знаю, просто за то, что ты здесь. Присматриваешь за ними.

– Конечно, а как иначе, я здесь ради вас всех, – отозвался Том. – Они непременно хотели спать все вместе. Эви призналась, что ей страшно, а я обнаружил Джека, топчущегося на лестничной площадке и не знающего, что с собой делать, поэтому сказал ему идти с девочками. Кстати, ему не помешала бы новая пижама. Та, в которой он сейчас, ему уже по колено.

В этот раз я не ответила ему в своей обычной манере. То, что Том считал пижаму приоритетом сейчас, было выше моего понимания, но я убедила себя отпустить ситуацию.

Эви всё еще кричала, когда я забралась к ней на матрас и обняла ее. Это стало моим первым воскресным делом.

– Что случилось, Эви? – прошептала я. – Мамочка здесь, что случилось? Тебе приснился неприятный сон?

– За мной приходил плохой человек, – всхлипнула она. – Мне было страшно.