Теперь ты ее видишь

– Ох, Гарриет… – Он покачал головой. – Ты хоть представляешь, как тяжело это для меня? Я пытаюсь разобраться в деле с Алисой, и я не могу волноваться и за тебя тоже. – Он сжал ее чуть крепче. – Есть вещи, которые ты предпочитаешь забыть.

Когда Гарриет не ответила, Брайан продолжил:

– Мы вернемся к доктору. Я запишусь на прием в понедельник утром.

– Мне не нужно встречаться с доктором. – Она была настроена решительнее, чем обычно. Она вовсе не хотела, чтобы ее снова отвели к врачу.

Сжав еще один раз напоследок, он выпустил ее руки и, встав, отошел к окну. Его голова опустилась. Гарриет наблюдала, как медленно колышутся его плечи. Вверх, вниз, вверх, вниз.

Когда она больше не могла выносить напряжения, то нарушила молчание:

– Хорошо. Извини. Я верю тебе. Я вспомнила сейчас; я знаю, твои слова насчет Ангелы, – правда. Так что мне нет необходимости опять встречаться с доктором, Брайан.

– Это хорошо, любовь моя, – произнес он, оборачиваясь и улыбаясь; в его темных прищуренных глазах прыгали солнечные зайчики. – Я знал, что в конце концов ты вспомнишь.

Сейчас

Детективу Роулингс я не нравлюсь. Это ясно по тому, как она смотрит на меня хмурым изучающим взглядом из-под своих тонко выщипанных бровей. Я не из той породы мам, с которыми она хотела бы дружить, хотя я сомневаюсь, что у нее есть собственные дети.

Роулингс интересуется различиями между Гарриет и мной. Не такими вызывающе очевидными, как деньги и дома, а маленькими нюансами, которые нас разделяют.

– Вы были рады поделиться всеми подробностями своей жизни, – говорит она. – Но поступала ли Гарриет так же с вами?

Детектив уже знает ответы на большинство своих вопросов. Я уверена, что ее цель – выявить промахи и несоответствия в моих словах.

– Я не делилась всем подряд, – возражаю я в свою защиту. – Многие детали моей жизни – личные.

– Но вы говорили о своем воспитании и тонкостях вашего брака.

– С Гарриет – да, – признаю я. – Но Гарриет моя подруга; так делают друзья.

– Однако Гарриет не открывалась вам таким же образом?

– Послушайте, я действительно не понимаю, к чему вы клоните. – Я не собиралась огрызаться и теперь задумываюсь – не перешла ли я черту.

– Да или нет, Шарлотта?

– Гарриет рассказывала мне то, что хотела. Я не могу заставить кого-либо говорить о своей домашней жизни, если они этого не желают, – отвечаю я.

– Или, может быть, вы не пытались, – замечает Роулингс и откидывается назад на стуле, как будто удовлетворена своей козырной картой.

Мои пальцы прекращают беспокойно ерзать по поясу и вместо этого крепко сжимаются вокруг него до тех пор, пока из них не уходит сила. Я знаю – она думает, что я не была хорошей подругой для Гарриет, что я брала больше, чем отдавала, но ее осуждение злит меня. Ей оказалось удобнее расположиться на стороне Гарриет, если здесь вообще есть стороны, которые можно принять. Еще до того, как я вошла в эту комнату, детектив, вероятно, уже всё для себя решила.

– Мне придется взять еще один перерыв, если вы хотите, чтобы я отвечала на дальнейшие вопросы, – резко говорю я.

– Конечно, конечно. Берите столько, сколько вам нужно. – Роулингс указывает жестом на дверь, но не улыбается, и снова я задумываюсь – стоит ли сказать ей, что я не готова оставаться тут дольше.

Как только я выхожу на свежий воздух внутреннего двора, я звоню Тому.

– Как дети? – спрашиваю я прежде, чем у него появляется возможность что-то сказать. – Они спят?

– Конечно, – говорит он. Он сам кажется сонным, как если бы я его разбудила. Но если и разбудила, то меня это не особенно заботит.

– Что насчет Молли? – продолжаю я. – Она в порядке? У нее понизилась температура?

– Я думаю, да, – отвечает Том. – Впрочем, она быстро уснула.

– Иди и проверь ее, – велю я ему. – Если лоб горячий – градусник в ванной.

– Шарлотта, я знаю, где лежит градусник, – произносит он. – Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

– Я в порядке. Кажется, вечерок затягивается. Это займет больше времени, чем я думала.

– Ты всё еще в участке? – Он кажется удивленным. – Я думал, ты уже на пути домой.

– Я уверена, это еще не слишком надолго. Очевидно, им нужно многое узнать из первых рук.

– Но они ведь не… ну, ты понимаешь. Они ведь не подозревают в чем-то тебя? – спрашивает Том осторожно. – Я имею в виду, они ведь не думают, что ты сделала что-то плохое, верно?

– Нет, – я притворно смеюсь. – Конечно, нет. Как я тебе уже говорила, я здесь, чтобы помочь им, вот и всё. Лучше я сделаю всё это сейчас, а потом, надеюсь, им больше не придется со мной разговаривать.

– Да, конечно. Просто такое чувство, что ты там уже действительно давно.

– Так и есть, Том, прошло почти четыре часа, – говорю я, глядя на свои часы.

– И правда.

Я чувствую, как он пытается понять – что происходит на самом деле, и задумывается: может, я ему что-то недоговариваю? Но затем Том решает, что я говорю всё как есть. Как заметила проницательная Роулингс – люди вроде меня рассказывают всем, что происходит в их жизни.

– А есть еще какие-нибудь новости? – спрашивает он. – Ну, ты знаешь, о…