Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

До этого антифашизм был в целом маргинальной темой внутри левого движения. Так было на протяжении всех нулевых годов. И знаменитые теперь «уличные войны» были просто небольшой серией потасовок между правой и левой молодёжью. В целом, это не оказывало большого влияния даже на самих левых. Даже для анархистов тогда это была маргинальная тема. За неё так уцепились только после полного идейного и организационного поражения анархизма в России, – то есть после 2017-2018 годов.

Однако вернёмся к делу.

  Глава четырнадцатая. Прима.

Альбина была весёлой девушкой. При этом она была полная мразь.

Вообще, чем-то она отдаленно была похожа на Звереву: такая же изнеженная и забалованная сволочь. При этом она была лишена и талантов Сони, и её физической подготовки, и её ума, и всех тех немногочисленных добродетелей, какие у Сони были.

Альбина была некрасивая блондинка с большим носом, скошенным до предела подбородком, с широкими скулами, с ломкими волосами и персидским разрезом глаз. Она была неонацисткой и наци-феминисткой.

Одевалась она всегда нарочито неряшливо, обычно в майку и широкие как шаровары чёрные джинсы.

Родом она была из очень богатой семьи. Её отец был важный криминальный авторитет.

Она жила в роскошной квартире в охраняемом жилом комплексе.

Тем не менее, тусила она исключительно с маргиналами разного толка: в основном правого, конечно, но и левого тоже. Она таскала их к себе домой, поила водкой абсентом, накачивала наркотиками, всячески косплеила с ними богему эпохи декаданса и прочее.

Потом отцу это надоело и он подарил ей трёхкомнатную квартиру на улице Барклая.

Квартиру она обставила по свое у вкусу: в половине комнат были чёрные стены и красная мебель (в том числе красные кожаные диваны), в другой половине красные стены и чёрные кожаные диваны. По всей квартире стояли огромные, от пола до потолка, светильники с расплавленным воском. Ползвезды были наливные. Сквозь пластмассу можно было разглядеть аппликации с дельфинами и морским дном. Они ещё и подсвечивались специальными лампочками.

В этой квартире Аня без остановки бухала, торчала героином и другими наркотиками, притаскивала своих друзей-нацистов и снимала на профессиональную камеру и профессиональным светом «феминистское порно».

В основном в поджанре эрогуро.

Местами у неё получились почти настоящие снафф-видео.

С Альбиной я познакомился во время научной конференции в МГУ. Она пришла послушать доклады, а я как раз выступал. Она тогда училась на кафедре культурологии местного философского факультета.

Точнее, в университете Альбина больше тусила, чем училась. На занятиях она появлялась редко. Тем не менее, она была немного любопытна и нашла меня вполне интересным.

Потом Аня вообще бросила учёбу, и мы не общались.

Вскоре после конференции мы снова встретились с ней. Произошло это в самом конце шестнадцатого года на одной правой тусе.

В крохотный магазинчик «Листва» пыталась набиться огромная толпа народа. Большая часть не влезла и тусила на улице. В основном это были ультраправые студенты.

Так, один из них, сын бизнесмена, семья которого жила в большом коттедже за городом, рассказал мне, что к правым взглядам пришёл после того, как его родного брата посадили в СИЗО за убийство киргиза. На тот момент его брат всё ещё ждал суда.

На студенте были толстые очки и дорогое пальто на манер старой шинели с нашивками ни то добровольцев, ни то власовцев.

Среди этого правачья я и встретил Альбину.

Мы разговорились, а потом она позвала меня на Приму. Для меня это был очень важный визит.

Прима – старая штабная квартира левых и правых активистов в Москве.

Я пришёл вечером. Альбина встретила меня у метро. Мы долго пробирались через дворы. Было полно луж, шёл дождь. Наконец, пришли к старому панельному дому грязно-бежевого цвета.

Он был старый: окна потускнели, квадратные плиты, из которых складывались стены, казалось, сейчас разойдутся, и домик сложится, точно карточный.

Мы поднялись по разбитому в мелкий щебень и совсем осевшему крыльцу, дернули старую деревянную дверь с магнитным замком, поднялись.

В подъезде было тебе, пахло дешевыми сигаретами, мышиным помётом и кошачьей мочой.

Наверху нас ждала огромная железная дверь, вся обшарпанная. К ней был приклеен логотип компании «Андроид».

Мы постучали. Нам открыли дверь.

Квартира была заполнена незнакомыми мне людьми:

какие-то мальчики гламурные, суровые боны с пропитыми лицами, приятные полненькие девушки.

Я прошёл на кухню. Кухонные шкафчики все были поломанные и закопченные. Это были старые, ещё советские шкафчики, выкрашенные в темно-бирюзовый цвет обильным слоем краски. Теперь они стали от копоти скорее коричневыми. Плиты не было. Духовка использовалась как домик для рыжей кошки, которая жила здесь же.

На кухне собрались лучшие люди Примы: основательница Алиса Сойкина, бывший пресс-секретарь «Революционной пролетарской партии» Зиньковский с молодой женой, сама Альбина и ещё пара каких-то молодых людей, с которыми Аня дилетантски трепалась всё время про индийскую философию.