Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

В присутствии огромного количества народа человек вспоминал. Вспоминал свою жизнь, вспоминал свою молодость.

Тёмная летняя ночь. Огромная, не бледная, а именно что совершенно белая луна сияет на фиолетовом небе. На неизмеримой высоте мощный ветер быстро движет густые, чёрные как смоль тучи. Сквозь мрачные дворы, каждый из которых освещается в лучшем случае лишь одним-единственным фонарём, пробираются, прижимаясь к обшарпанным стенам старых домов, две небольшие фигуры. Где-то вдалеке раздаётся нарастающий с каждой секундой гул автомобильного мотора. Двор заливается молочным светом фар, – и ещё через секунду из арки выкатывается патрульный автомобиль полиции. К счастью, наши герои успевают спрятаться за трансформаторной будкой. Машина проезжает двор и покидает. Опасность миновала. Можно продолжать путь. Ещё минут пятнадцать осторожного передвижения, – и вот они, заросли. Теперь уже можно больше не опасаться полиции. Правильно, теперь опасаться надо бездомных, что прячутся где-то в этих местах. Ещё полчаса лазанья по этим дебрям, – и вы находитесь в овраге. В десяти метрах от его края проходит железная дорога. Наконец-то можно заняться тем, ради чего вы сюда, собственно, и пришли. И вот вы уже расстегнули явно слишком узкие вам штаны, почувствовав долгожданное облегчение, – и тут с чудовищным рокотом проносится по железной дороге грузовой эшелон, везущий в своих вагонах каменный уголь для тепловых электростанций Москвы.

Да, по нашей железке всё-таки не одни только пригородные электрички ходят!

Огромный кусок угля выпадает из вагона и падает прямо в овраг, резво катится по крутому склону и наконец оказывается прямо у ваших ног. Вы подбираете его и дарите своей девушке. Она смотрит на вас так, будто вы не уголь ей подарили, а скорее бриллиант. Дорогая кладёт кусочек антрацита себе в карман и вы продолжаете. Гул поезда постепенно глохнет, а после и совсем затихает где-то вдали.

Кстати, как говорил Щегловский, в те времена многие протоновцы ходили заниматься сексом в овраги. По железной дороге часто ходили гружёные углём поезда. Куски антрацита вечно выпадали из вагонов и катились в овраг. Со временем у протоновцев появилась традиция в дарить небольшие куски каменного угля своим сексуальным партнёрам. Такой кусочек угля почитался как символ верности. Поэтому, собственно, в квартире нашей Екатерины Михайловны все шкафы были заставлены кусками того самого антрацита. Она ведь закончила протон в две тысячи одиннадцатом году. В году же пятнадцатом она начала свою карьеру учителя. Начала, разумеется, в «Протоне»! Оно и правильно: где же ещё начинать карьеру?

Однако же возвратимся в ту летнюю ночь к нашим любовникам.

Наконец, дело вы сделали. Можно возвращаться домой.

Вы снова проходите через заросли, и вот, когда вы уже почти покинули эти мрачные кусты, – вы слышите чудовищный окрик со спины. «И-и-иди-и-и сю-ю-юда-а-а!» – не столько проорал, сколько прохрипел некто по всей видимости очень страшный. Притом прохрипел он это метрах в десяти от вас. Вы слышите громкие гаркающие шаги и хруст ломающихся веток. Нечто гигантское быстро приближается прямо к вам. Лишь теперь вы оборачиваетесь и понимаете: это бездомный!

Тут из-за тучи выглядывает луна. В её свете блистает зажатая в первую грязных руках бандита заточенная отвёртка. Быстрым движением руки вы достаёте из кармана своих галифе купленный на Горбушке обрез винтовки Мосина. Но нет! Одно неловкое движение, – и ваше оружие падает на землю. Вы быстро нагибаетесь, щупаете влажную траву руками. В голове вашей вертится одна мысль: всё потеряно, нам конец! Но вот вы находите упавший обрез и резко поднимаетесь. Бездомный стоит уже в полутора метрах от вас. Повинуясь аффекту, стреляете в упор, не раздумывая и даже не прицеливаясь. Громкий глухой выстрел прорезает ночную тишину. Сквозь рассеивающийся пороховой дым, произведенный использованным теперь самодельным патроном, что вы самостоятельно снарядили достаточным количеством чёрного пороха, – в ночной мгле проступают контура лежащего на сырой, чуть примятой траве бездыханного тела. Убийца повержен! Поблескивает в траве оброненное им грозное оружие, – та самая злополучная отвёртка.

Теперь вы спокойно провожаете свою девушку до того дома, где она живёт, а после уже идёте домой сами. Приходите, умываетесь, прямо в одежде валитесь на кровать и тут же засыпаете. Вы засыпаете, тогда как на горизонте в это время уже вспыхивают первые огни восходящего солнца, возвещающие собою пришествие нового дня.

Теперь вы поняли, надеюсь, что это значит, – заниматься сексом в овраге возле железной дороги?! Поняли?!

А теперь этот скиф, гот, вандал, этот варвар, этот ублюдок, этот неотёсанный чурбан Собянин – все овраги возле той железной дороги засыпал! Понаставил там заборов, сараев и прочих творений тому подобных творений этой своей «урбанистической архитектуры»!

За это мы его, конечно, вовек не простим! Уж чего-чего, а такого прощать нельзя в принципе. Этот ублюдок Собянин отобрал у нас такое великое удовольствие! Уже за это его четвертовать надо!