Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

После того, как мне было рассказали о заговоре, я решил соединить несоединимое и познакомил Софью с Егоровым. Они не особо поладили. Соня захотела с Егоровым переспать, но он не побежал и быстро такие разговоры пресёк.

В марте 2017 года прошла инфа, что Соня провокатор. Нам с Гелей пришлось похитить сонечкины тетради, чтоб это выяснить. Для Гели значимых последствий не было, а мне Соня устроила такой скандал, что мало не покажется. Кончилось тем, что меня чуть не убили, но потом всё же отпустили. Возможно, потом расскажу об этом.

До конца нам подробности её сотрудничества или несотрудничества с Центром «Э» узнать так и не удалось.

Позднее мы восстановили отношения с Соней уже через других товарищей.

Короче, меня она знать не желает, но через других мы с ней контактируем и даже помощь от неё получаем.

Соня с весны активно участвовала в деятельности МТД – «Международного трансгуманистического движения». Возглавляла его женщина, которую все знали под псевдонимом Валерия Прайд. По совместительству она была директором фирмы «Криорус».

В мае в «Криорусе» начались проблемы. Акционеры захотели сменить гендиректора, а Валерия уходить не захотела. Когда её попросили, она просто послала всех и осталась на посту.

Затем они стали судиться против неё, а она начала выводить активы фирмы в дочерние структуры.

Потом несколько акционеров и бывших работников

«Криоруса» приехали в криогенное хранилище в Тверской области и, пользуясь тем, что место это вообще не охранялось, сорвали с ворот амбарный замок и вывезли на грузовике все криогенные сосуды с трупами.

Их они поместили в какое-то своё хранилище в Подмосковье.

Однако и там трупы долго не пробыли.

Валерия сама наняла людей и позвала активистов, которые нашли новое хранилище, приехали туда, разбили стену отбойными молотками и вывезли дюары вновь.

Потом сосуды вновь были похищены бывшими акционерами «Криоруса».

Чем там в итоге кончилось, я не знаю. Кажется, они так до сих друг у друга трупы и воруют.

Во всем этом Соня принимала самое непосредственное участие.

Из коммунарного движа её постепенно выжили. От полиамория она со временем отказалась и стала ярой моногамкой.

После начала военной операции на Украине – Зверева очень быстро сдрейфовала к самому карикатурному ура-патриотизму.

Несмотря на всё это, – «Союз» продолжает поддерживать с ней некоторые деловые отношения. Что ни говори, но Соня всегда содействовала нашей борьбе.

***

Кстати, был как-то в коммуне на Кунцевской такой курьезный случай.

Зашёл я как-то в коммуну вечером. Спрашиваю Соню.

Никто не отвечает.

Захожу на кухню. Вижу: сидят на за столом два в дупель упоротых человека. Один – парень лет двадцати пяти, здоровый такой детина, худой, длинноволосый, в толстых очках в чёрной пластиковой оправе, в темнозелёном худи. Другая – девушка лет двадцати, худая как скелет, на вид килограмм сорок, не больше, волосы коротко подстрижены и покрашены в фиолетовый цвет.

Оба сидят, пялятся в потолок, запрокинув головы. Шары размером с блюдце.

Я смотрю на них минут пять. Они никак не реагируют.

Потом спрашиваю парня: «Ты кто?».

– Я – Бог, – отвечает он, так же глядя в потолок огромными стеклянными глазами.

«Ну, окей», – подумал я.

– А ты? – спросил я девушку.

– Я – лягушка! – серьезно ответила она, глядя в потолок. – Понятно… – протянул и пошёл в комнату Гели.

Потом я узнал, что девушка была не последний человеком в РСД, а парень был известным коммунаром.

Вот такой – наш левый движ. Одни боги да лягушки.

  Глава двадцать шестая. Эльза.

– опять поправилась! – испуганно шептала себе под нос стоявшая на стеклянных напольных весах Эльза. – Опять поправилась!

Едва на экранчике высветились цифры веса, ей тут же сильно поплохело. Голова кружилась, в руках начались мелкие покалывания. В такие моменты она теряла ощущение собственного тела. Ноги и руки по-прежнему слушались, но теперь это не ощущалось как своё. Казалось, ты управляешь своим телом извне. В глазах всё поплыло, стали появляться разноцветные круги. Эльза закрыла глаза. Чтобы не упасть, она судорожно схватилась за керамическую раковину.

«Только бы ребята не услышали, – подумала она, задвигая весы в уголок ванной и отпирая защёлку, – я и так уже уйму времени в ванной сижу, всем мешаю. Не хватало мне ещё заорать тут или грохнуться.».

Наконец, она слезла с весов. Голова кружилась. Стоять было трудно.

«За это мама меня не похвалит, – подумала Эльза и всхлипнула. – Что я скажу ей? В жизни всё только хуже делается…».

Эльзе было уже двадцать три года, и она была студентка педагогического вуза. Это была среднего роста, немного упитанная белокожая девушка с огромными и очень грустными голубыми глазами. У неё были длинные светло-русые волосы, почти блондинистые, прямой аккуратный носик, пухлые щёчки. Она был очень застенчивая и сталактитов не смотреть людям в глаза. Возможно, это потому, что сквозь её глаза на окружающих смотрела чудовищная боль. Она знала, что люди стыдятся, когда видят чужую боль, и поэтому старалась не смотреть на них.