Теплица

К несчастью, могущество духов солнца не казалось очевидным. С моря остров обдувал холодный ветер, неся с собой густой туман. Невдалеке от острова проплыл айсберг; его скрип и скрежет были слышны, даже когда он, подобно призраку, растворился в молочно-белой мгле.

Полускрытый кустами, Грен лежал на прежнем месте, наблюдая. «Красота» парила над ним, время от времени выкрикивая свои лозунги, едва заметная в сгустившейся дымке.

Ввысь, отчаянно пища, поднялся еще один долгоног. Грен смотрел, как он выпрямляется — медленнее собратьев из-за скрытого туманом солнца. Полоска материка совсем пропала из виду. Из тумана к Грену слетела бабочка, тут же упорхнувшая прочь. Он остался в полном одиночестве на всеми забытом холме, единственный житель этой промозглой вселенной.

В отдалении заскрипел айсберг, и его бесцветный голос пронесся над гладью океана. Грен оставался один, изолированный от себе подобных паразитом-сморчком. Некогда гриб наполнял его сознание надеждами и мечтами о покорении чужих племен; теперь же он внушал Грену лишь чувство бессилия, но Грен не ведал способа избавиться от своего мучителя.

Вон еще один, — сказал сморчок, бесцеремонно вторгаясь в мысли Грена. Четвертый долгоног поднялся над лежащим невдалеке камнем. Коробочка его четко вырисовывалась над ними, подобная отрубленной голове на грязноватой стене тумана. Ветер качнул ее, ударив о соседний барабан. Щупальцеобразные выросты прилипли друг к дружке, и две коробочки остались сцеплены вместе, тихо раскачиваясь на длинных стеблях.

Ха! — выкрикнул сморчок. — Продолжай глядеть, человечишка, и ни о чем не беспокойся. Эти цветы вовсе не разные растения. Их должно быть шесть штук, с единой корневой системой, чтобы вместе составить один цветок. Они вырастают из виденных нами ранее шестипалых трубок, ползучек. Смотри хорошенько, и сам увидишь: еще два цветка этой группы очень скоро будут опылены.

Какая-то доля возбуждения передалась и Грену, и это немного согрело его, скорчившегося среди холодных камней; Грен напрягал глаза и ждал, потому что не мог заняться ничем другим. Так пролетело целое столетие. Яттмур вернулась и накрыла его сплетенным людьми-толстячками одеялом; потом улеглась рядом, почти ничего не говоря.

Наконец пятый цветок долгонога был опылен и с резким свистом взметнулся вверх. Когда его стебель окончательно затвердел, коробочка ударилась об одну из своих соседок; они соединились, а кивнув в сторону второй пары, сцепились и с нею — так что теперь над головами Яттмур и Грена покачивались одинокая коробочка и связка из еще четырех.

— Что это значит? — спросила Яттмур.

— Подожди, — шепнул Грен. Больше он не говорил ничего, пока шестой и последний опыленный цветок не отправился ввысь, к собратьям. Трепеща, он завис в тумане, ожидая дуновения ветра; ветерок налетел; едва ли издав хотя бы щелчок, все шесть коробочек сомкнулись в одно общее тело. В саване пропитанного влагой воздуха оно напоминало какое-то парящее на невидимых крыльях существо.

— Теперь мы можем уйти? — поинтересовалась Яттмур.

Грен поежился.

Скажи девушке, пусть принесет тебе поесть, — прогнусавил сморчок. — Уходить пока рано.

— Ты что, собираешься остаться тут навсегда? — раздраженно вопросила Яттмур, когда Грен передал ей эту просьбу.

Он лишь покачал головой. Откуда ему знать? Махнув рукой, Яттмур скрылась в тумане. Немало прошло времени, прежде чем она вернулась, и тогда долгоног уже начал новую стадию своего развития.

Туман немного рассеялся. Лучи низко висящего солнца коснулись тела долгонога, окрасив его бронзой. Словно подбодренный едва ощутимым дополнительным теплом, долгоног шевельнул одной из шести ног-стеблей. Хлопок — и стебель оторвался от корневой системы, действительно превратившись в ногу. Та же трансформация произошла и со всеми прочими: одна за другой ноги освобождались, и когда это случилось с последней, долгоног развернулся и пошел… О нет, примерещиться такое не может! Сцепленные воедино коробочки с семенами начали спускаться с холма на тонких ходулях — медленно, но уверенно.

Иди за ним, — гнусаво приказал сморчок.

Не без труда поднявшись на собственные затекшие ноги, Грен пошел следом за долгоногом, двигаясь с подобной же неуклюжестью. Яттмур тихонько вышагивала рядом. Кружившая над их головами желтая машинка также не отставала.

По случайному совпадению долгоног избрал привычный для них спуск к пляжу. Увидев его приближение, люди-толстячки с воплями бросились к кустам, ища в них спасение от охватившего их ужаса. Долгоног же невозмутимо продолжал путь; аккуратно переставляя тонкие ходули, он пересек лагерь толстячков и направился к берегу.