Тепло камня

На поле, за лесом высились огромные баррикады — бесконечные ряды контейнеров с закупленными Пунтом материалами. Немного они оставят себе, а за остальным скоро начнут приходить, и нужно помочь переправить груз к ближним, а может и дальним посёлкам.

Захотят ли тилапы помочь? Без их помощи придётся тяжело, и времени уйдёт очень много. Можно было бы обратиться с просьбой ради заключённого Союза, тогда они наверняка не откажут, кроме того, тогда пришли бы и те тилапы, которые не связаны узами дружбы с шуа. Но, вероятно, Виша не одобрили бы этого. Да и она сама по некотором размышлении пришла к выводу, что это не тот случай, чтобы напоминать тилапам о Союзе.

Хоть и не скоро, но они вполне могут управиться сами, а спешить, в общем-то, некуда — с травой, которая оказалась под грузом, на этот сезон можно проститься в любом случае.

После завтрака шуа разбрелись кто куда, но, как показалось Рэю, у каждого из них была определённая цель.

Небольшую группку оставшихся, в составе которой оказались Тун, Риш, ещё несколько молодых шуа и примкнувший к ним Рэй, Тиша отвела к белевшим в поле длинным рядам контейнеров из мягкого, но очень прочного пластика.

На каждой упаковке была надпись на Общем языке, а также символ, обозначавший вид груза. Шуа могли легко выучить Общий язык, но только разговорную его часть. Не имея собственной письменности, они, без сомнения, не могли (да и не пытались) освоить чужую.

Рэй предполагал, что им пригодится его помощь, чтобы разобраться с грузом, читая надписи. Но, к его удивлению, Тун начал показывать Тише и остальным, где что лежит, ориентируясь на символы, которыми был обозначен груз на каждой стороне упаковки.

— Откуда Тун знает, что они обозначают?

Риш, сосредоточенно рассматривавший очередной значок, оторвался от своего занятия и посмотрел на человека слегка затуманенным взглядом.

— Пунт показал. Вчера, прежде чем уйти, — Риш снова повернулся к тёмно-синему значку на белом фоне.

— И он так сразу всё запомнил?

Шуа поднял глаза и уточнил:

— Когда ты говоришь “сразу”, то имеешь в виду — очень быстро?

— Ну-у, да, — протянул Рэй, — примерно так.

— Тогда не сразу. Он посмотрел на них внимательно, как я сейчас — и запомнил.

— Понятно, — сказала Рэй, наблюдая, как остальные шуа переместились к другому ряду контейнеров и замерли на несколько секунд, разглядывая новое обозначение, — чего ж тут непонятного, — пробормотал он уже себе под нос.

Вот так просто взял и запомнил несколько десятков незнакомых символов… Их тут самое меньшее двадцать, а то и больше. Конечно, у шуа прекрасная память, но память вообще и способность запоминать абстрактные символы — это совсем не одно и то же.

Рэй всерьёз усомнился в том, что подобный способ передачи информации не знаком Народу. Может быть, сведения о том, что они не знают письменности, просто не точны? При первых контактах случаются и не такие недоразумения.

— Вы, наверное, тоже так делаете? — возможно, человеку это только показалось, но новый вопрос вызвал у шуа лёгкое замешательство.

— Что делаем? — спросил Риш после небольшой паузы.

— Пользуетесь символами, чтобы записывать и передавать друг другу нужные сведения, — ответил Рэй, почему-то на девяносто девять, а то и на все сто процентов уверенный, что Риш с самого начала прекрасно понял, о чём его спрашивают.

— Мы так не делаем, — глядя в сторону, ответил шуа.

Впервые за время общения не только с Ришем, но и с Пунтом, и другими шуа, Рэй почувствовал, что собеседник не хочет продолжать разговор. Да он уже и сам пожалел, что пристал с расспросами и, кажется, вынудил юношу солгать.

Прежде, если речь заходила о нежелательных для шуа предметах, они так прямо и говорили, но в этом случае отказаться отвечать было бы равносильно признанию.

В конце концов, они имеют полное право хранить в тайне то, что считают нужным. И всё же Рэй не мог отделаться от возникших вопросов. Прежде он был уверен, что все секреты и запретные темы как-то связаны с религией шуа — скрытность в этой области свойственна многим расам — и это не вызывало ни удивления, ни любопытства.

Хотя теперь, сопоставив всё, что ему уже известно о шуа, со своим (и чужим) опытом, Рэй пришёл к выводу, что для Народа — такого открытого, не склонного к предрассудкам, умного, если не мудрого — эта таинственность если не удивительна, то по меньшей мере любопытна.

Теперь уже никто не смог бы разубедить человека в наличии у шуа хоть какой-нибудь письменности. Может быть, она не имеет широкого распространения, может быть, находится в зачаточном состоянии, но Риш определённо сказал неправду, и похоже на то, что это случилось с ним впервые в жизни.

Рэй не был особенно высокого мнения о собственной проницательности, но вряд ли Риш мог ввести в заблуждение хоть кого-нибудь. Значит, ему строго запрещено говорить об этом. Но почему? Может быть, письменность носит у них сакральный характер? Однако эта версия не казалась Рэю убедительной.